Память
Автор: Ixtry
Пробираясь сквозь стальные конструкции, усыпанный гильзами пол, отдельные части тех убийц, которые ещё только недавно безжалостно уничтожали всё живое на своём пути, они искали выживших. Нервы были на пределе. Сказали - мест нет, медикаментов не хватает, забирать только тех, у кого есть большой шанс выжить, остальных оставлять. Дико. Двумя метрами дальше валялся чей-то растерзанный труп, кто-то шепнул - это наш сосед, у него молодая жена осталась с ребёнком, я знаю. Кто-то в ответ - заткнись. За два дня поисков они видели сотни таких же распоротых человеческих тел, среди них были и друзья, братья, даже жены.
- Ещё один, - крикнул кто-то, указывая вниз, где лежал человек с оторванными ногами, раздробленной рукой, а сверху в груди торчал железный прут. Тело было всё облито кровью и гнило, отдавая тухлым, трупным запахом.
- Он ещё живой, - прошептал один из солдат, дрожащей рукой касаясь умирающего тела.
- Оставь этот кусок мяса, Джон, - с пренебрежением пробурчал кто-то - его уже не спасти… - и тут же умолк. Слова врезались в мозг, приводя в ужас. Каждый из группы стоял и смотрел куда-то вдаль, ничего не желая понимать, не желая когда-либо услышать эти слова, пытаясь привести себя в разумное состояние, без дикого взгляда и кома в горле. Кто-то, задыхаясь, сжал кулаки и пошёл вперёд, кого-то уже не держали ноги, сели на землю.
Совсем молоденький парень, солдат, с каменным лицом, с диким ужасом в глазах всматривался в изуродованное лицо лежавшего на земле человека. Тот, видимо почувствовав присутствие людей, издал совсем тихий, почти неслышный стон, который сразу же растворился в воздухе.
Из глаз брызнули слёзы, кто-то лишь судорожно вздрогнул, кто-то сказал - медлить нельзя, нас ждут.
Они ушли, ушли за другими, за теми, кто тоже хотел жить. Человек остался лежать, нет, не мёртвый, ещё живой. Он всё понимал, мысли судорожно метались в голове, они даже не пристрелили его, оставили здесь, мучаться дальше, умирать долго и мучительно, но какая теперь ему уже разница….
Он закрывает глаза, жар атакует тело, воспоминания - душу. Гниющие раны мгновенно затягиваются, сознание переносится далеко в прошлое. Едкий запах пыли всё ещё проникает внутрь, оставляет осадок в разуме. Красный цвет, везде красный цвет - режет глаза. Доносящиеся из прошлого крики, взрывы, свист - убивают. Но теперь, уже скоро… он будет далеко, скоро он этого уже не почувствует, он будет среди своих, тех, кого тоже оставили. А пока, он будет лежать и вспоминать, вспоминать всё, что с ним когда-либо случалось, полностью отдаваясь во власть прошлого, во власть своей непрожитой жизни…
Глава 1
Ослепляя нас,
Судьба улыбается,
Потом уже бьёт.
"Сегодня на редкость солнечный день", - запись в раскрытом дневнике.
В маленькую комнатушку на девятом этаже через открытое настежь окно падает небесно-голубой свет. Всё кажется таким спокойным, умиротворённым. Никто и не заметит, как он выйдет из подъезда, сжимая в зубах окурок сигареты и поигрывая звенящей мелочью в кармане. Пройдёт по мостовой, разглядывая лица прохожих из-за стекол своих черных зеркальных очков. Это повторялось каждый день. Как по расписанию парень в чёрной куртке вот уже год подряд заходил в одно и тоже высотное здание, чтобы ровно через восемь часов, такими же уверенными шагами выбежать оттуда и вернуться обратно домой, в четыре стены, где его никто не ждал.
Но сегодня что-то изменилось, он никуда не спешит. Он стал жить для себя. Каково это - начинать всё с нуля, когда никого и ничего у тебя нет? Он уже это почувствовал, испытал на себе. - Новая жизнь - сказал он, выходя из подъезда и снимая очки. - Зачем они мне теперь? - яркий луч солнца пронзил расширенные зрачки, рука непроизвольно дёрнулась к глазам. - Тяжело… - прошептал, растирая опухшие от усталости веки и жмурясь от такого же нестерпимо жгучего света.
Пройдя по главной улице, он поспешил свернуть в переулок. Однако это было сделать не так-то просто. Вокруг бушевала толпа. Люди, везде люди. Все куда-то спешили, толкались. Одни яростно обсуждали что-то по телефонам. Другие, уткнувшись в какие-то документы, автоматически двигались, даже не замечая дороги, как будто поддаваясь общему течению толпы. И всё это шумело, неслось вперёд, подобно бушующей горной реке.
Кое-как выбравшись, парень улыбнулся, прищурился. И тут перед ним возник чей-то светлый облик - ангел… - заворожено прошептал он.
Она была настолько хороша, насколько и недоступна для простого смертного. Льняные пряди тёмно русых волос спадали с её плеч подобно горному водопаду. В отблеске голубых глаз чувствовалось неумолимое господство вечности, которая так и захватывала в свои смертоносные объятья. Шёлковые чёрные ресницы и брови особо выделялись на белоснежной коже, оставляя впечатление природной, натуральной красоты. А губы алого цвета, подобно крови, подобно нежнейшим лепесткам роз, скрывали аккуратные ряды белоснежных жемчужин-зубов. Лёгенькое зелёное платьице на стройной фигурке, развивалось на сильном ветру. Казалось что сейчас это прелестное создание, подобно божеству взмахнёт руками и улетит далеко-далеко в голубое небо, сверкнув там яркой звездой и растворившись в тишине. И можно было бы сказать, что она была самой счастливой девушкой на Земле, как все и думали. Однако за всепоглощающей красотой скрывалась не менее чистая, но измученная душа. Её никто не понимал. Даже в шумной толпе она всегда была одна.
И вот два взгляда встретились вместе. Его, на первый взгляд ужасные, с кровавыми разводами от полопавшихся сосудов, но в то же время такие добрые, чуткие глаза смотрели на неё и ничего не понимали. - Кто ты? - прошептал он, случайно выронив свои очки из рук. Ответа не последовало. Девушка сделала лёгкий шаг вперёд, наклонилась и подняла его очки, оказавшись совсем близко. Он всё также вглядывался в её прекрасное лицо, стараясь запомнить каждую чёрточку. Она лишь весело улыбнулась и совсем легкими шагами упорхнула от него, незаметно затерявшись в толпе. - Как тебя зовут? - придя в себя, хотел было выкрикнуть парень, однако уже потерял её из виду.
Глава 2
Время всё летит,
Жизнь не стоит на месте,
Мы уже не те.
Тоскливая, удушливая тьма, наполненная сизым туманом, опускалась на город. Вокруг было очень тихо и лишь изредка доносилось откуда-то негромкое жужжание, похожее на шум от колёс проезжающей вдалеке одинокой машины. Они приехали за ним в назначенное место, в точно назначенный час. Никакой суеты. Точные, отработанные годами действия. Какая-то заброшенная комната с обшарпанными стенами, несколько таинственных людей, странные приборы. Всё это казалось ему таким неожиданным, но настолько бессмысленным, что совершенно не укладывалось в голове. Хотелось сорваться с места, бежать, чем быстрее, тем лучше. Он бы поступил именно так, но даже это стало не нужным, когда в комнату вошла она. Тот самый ангел, которого искал он на протяжении этих двух лет бесцельного существования. Тот самый взгляд, который очаровал его своей неописуемой глубиной. И вот она перед ним, но совсем другая. Нет того лёгкого летнего платьица, развивающегося на ветру, вместо него этот мрачный, обтягивающий костюм из чёрной кожи. Шелковистые локоны крепко сжаты заколкой. Глаза, совсем другие глаза, тусклые, уставшие. И куда делась та её светлая, нежнейшая улыбка, которая так и манила, которая придавала особенную неповторимость её лицу. Нет, ведь это невозможно, что могло произойти, что она настолько изменилась? - на протяжении последующих 20 минут его мучительно терзал этот вопрос. После, всё стало на свои места. Познав истину, ещё более не нужную ему, чем всё то, что происходило в жизни раньше, истину, которая так непринуждённо сжигала дотла его душу, он понял всё.
"Прошло несколько месяцев. Свыкся. Просто принял всё так, как есть. Ничего более.
- Отбой, - прозвучал резко чей-то голос. Нет, не чей-то, капитана. Она улыбнулась. Наверное, она ждала ночи.
А он - он обнимал её так, будто бы имеет на это право, но это ведь так и есть. Я злюсь, хотя… беспричинно. Ведь она его жена. Теперь она совсем другая, я для неё никто".
Раскрытый дневник лежал на кровати.
Когда-то, ещё в самом начале, она иногда заходила к нему в каюту, пыталась поговорить, успокоить и помочь. А потом перестала. Бесполезные старания. Он даже боялся поднять на неё глаза. Оглянуться назад, посмотреть в них, как в зеркало своей души.
За эти два года много воды утекло. Прошлого не вернуть, как бы сильно он этого ни хотел. Теперь она для него - лишь память. Лишь несбыточные мечты, которые так и затягивают в свой круговорот. Надежда и та покинула его, осталась лишь горечь, смятенье. Только бесцельный стук, обливающегося кровью сердца.
Глава 3
Одиночество,
Взгляд, даривший надежду, -
Моя реальность.
"Сегодня она опять посмотрела на меня. Так нежно, так любяще. Неужели это опять всего лишь показалось мне?"
Для всех дни службы летели незаметно. Сколько их уже
убежало - никто даже и не считал. А для него часы были похожи на годы,
также неподвижно стояли на месте. Что может быть хуже, чем время, проведённое
в ожидании? Казалось бы, ничего, но он так не считал. А что если вся
жизнь проходит впустую? Когда совсем нет ни цели, ни желаний, когда
время течёт также медленно, за исключением того, что ждать нечего.
Самодельный календарь, висел на стенке каюты, радостно сообщая, что наступила весна. Но здесь, в старых канализациях, полных обломков стальных конструкций, на кладбище, где похоронены уже тысячи кораблей с начала сопротивления, весенний дух не проникал в сердца людей. Холодная, жестокая тьма окутывала всё пространство, наводя непонятное беспокойство, изморозь пробиралась сквозь прочнейшие стены корабля, заставляя экипаж кутаться в тёплые вещи. Работали постоянно, старались держаться вместе, уже не закрываясь в своих каютах по ночам, маленькие помещения наводили ещё большее беспокойство и даже страх. Им предстояло последнее, самое важное задание за этот полёт. А ему - первое задание с отключением человека от Системы.
Готовились долго, просчитывали все возможные и невозможные ситуации, существующие проблемы, прорабатывали действия абсолютно каждого участника операции в конструкторе. Подготовка шла до тех пор, пока все не убедились, что теперь случайностей быть не может.
И вот настал самый ответственный момент - долгожданный выход в Матрицу.
Блеск чёрной кожи, придающие уверенность очки, самое эффективное оружие, которое было подобрано задолго до операции и прочие необходимые приспособления. Техника подготовки была на высшем уровне, напряжение с каждой минутой стремительно росло. Все сели в черный, не особо примечательный автомобиль, который легко понёс их по улицам иллюзорного мира. На место встречи прибыли без всяких накладок, однако это задание не суждено было им довести до конца.
- Засада! - резкий отчаянный крик поразил своей неожиданностью, заставив сердца, бешено колотиться. - Он сдал нас! - пронеслось в ту минуту в сознание каждого, отдавая режущей горечью в испуганной душе.
Бросились бежать, раздавались беспорядочные выстрелы с разных сторон, кого-то зацепило в ногу, раздался крик - все повстанцы испуганно оглядывались по сторонам, остановившись на месте, погони больше не было. Каждый из них сначала не мог понять, что случилось, почему их оставили, но в ту же секунду, как их взгляд падал немного дальше, в глазах отражался ужас. Двое оперативников в сопровождение агента тащили за собой раненного капитана корабля.
Тогда её бег был похож больше на полёт дикой птицы - стремительный, уверенный, несколько отчаянный. Почему-то именно тогда, он мысленно отпустил её. Все просто стояли и смотрели, как, рассекая пространство, пытаясь преодолеть невозможное, сломать все существующие физические законы в этом мире, она, не задумываясь, мчалась по раскаленному от скорости асфальту, она мчалась к нему. Два первых выстрела и сразу точное попадание в полицейских. - Беги! - всё, что она успела выкрикнуть капитану, схватив его за руку и оттолкнув назад, приготовилась стрелять в агента, который уже направлял на неё оружие.
На корабле было тихо, никто из присутствующих за этот вечер не проронил ни слова.
Капитан заперся у себя в каюте и никому не открывал. Все прекрасно понимали, что он сейчас чувствует, и не беспокоили его.
Одинокий парень сидел в рубке, склоняясь над бортовым журналом. Его лицо не выражало совершенно никаких чувств. Только оттенок безразличия ко всему закрался в его глаза. Душа навсегда умерла, остался лишь разум, но и он сейчас спал безмолвным сном.
В медицинском кабинете, на столе лежало тело убитой девушки.
Глава 4
Шлюз открылся, знакомый голос приветствовал экипаж, корабль изящно проследовал в назначенное место и плавно опустился на землю.
Они наконец-то вернулись домой, после самого долгого в их жизни полёта, однако на лицах не было улыбок, не слышались радостные восклицания. Спокойно спустились по трапу, капитан в сопровождении нескольких офицеров немедленно удалился в штаб обороны, по пути доставая из сумки какие-то документы. Его лицо выражало полное спокойствие, некую хладнокровность.
Остальные члены экипажа быстро разошлись по домам, лишь только молодой парень остался всё также стоять около корабля, оглядывая окрестности Зиона. Он медленно, никуда не торопясь, пошёл к лифту, нажал кнопку вызова, ещё раз задумчиво оглянулся, как будто бы ища знакомые лица. Однако здесь его никто не ждал, никто не помнил. В безразличном взгляде промелькнула искорка отчаяния и вновь затухла, сменяясь на какую-то безмолвную печаль. Иногда он вспоминал о ней, тогда на его ресницах выступали чуть заметные слезинки, которые тут же высыхали. Сейчас он понимал, что больше уже не сможет вернуться на корабль. Больше не сможет находится там, где ещё совсем недавно смеялась она над шутками оператора, так беззаботно порхала по узким, неудобным коридорам, одной лишь улыбкой внушая надежду и спокойствие, и туда, где сейчас лежит её обескровленное, бездыханное тело, наводя ужас и отчаяние.
Парень добрёл до штаба, увидев капитана, положил свои документы на стол - я хочу остаться в Зионе - тихо попросил он. Капитан, даже ничего не сказав, но, немного помедлив, кивнул ему в ответ. После оформления всех бумаг на списание с корабля, попрощавшись, он побрёл куда-то в сторону жилых блоков. Мысли метались в голове, не давая покоя, захотелось кричать от боли. “Господи… за что?! Милая… милая моя! Я же тебя так люблю! Я же не смогу без тебя! Что же делать?! Я не могу так!” - бессвязный шёпот непроизвольно вырывались изо рта. В глазах всё плыло, колени подгибались, но он всё шёл, не останавливаясь, иногда, как будто вырываясь куда-то, переключался на быстрый, стремительный бег, а потом, когда сил уже не было, снова кое-как шагал, цепляясь руками за перила. После долгих скитаний по улицам города, так и не найдя спокойствия, он пришёл домой. Плотные шторы закрывали окна, из-за этого в комнате установилась полутьма, которую слегка разбавлял свет, проникавший из коридора благодаря щели под дверью. Он упал на кровать, в истерике разрывая попавшиеся под руку листы дневника. От слёз, подушка мгновенно стала влажной, скинул её на пол, закрывая глаза и укутываясь в тёплое одеяло. Спустя несколько минут в комнате стало совсем тихо.
Через несколько месяцев по городу пронеслась новость о взрыве кораблей. Ещё через некоторое время он узнал, что капитан и весь экипаж корабля на котором служил - погибли.
Прошёл слух о приближении армии машин и начале войны.
Глава 5
- Вот оно - начало конца, - промелькнула мысль в его голове, - судьбоносный момент, конец целой эпохи, скоро всё закончится.
На площади раздался рёв человеческих голосов, каждый из них тогда понял, что машины уже здесь.
- Быстрее! - крикнул он напарнику, - мы успеем, мы пойдём по тому тоннелю и тогда выйдем как раз к буровой установке.
Такой же молодой парень кивнул ему в ответ.
Они бежали, бежали со всех ног, в голове путались мысли, коварные щупальца железных убийц преследовали их каждую секунду, готовые разорвать на части.
Он даже не успел понять, что случилось, когда ярко-алая кровь брызнула ему на лицо, мгновенно засыхая от жара на коже. Только потом в голову ударила мысль - теперь я один.
И всё же опять бежать, от страха ничего не видя перед собой, помнить только одно - быстрее! Быстрее! Вот он тоннель! Скорее туда!
Тело не слушалось, в горле пересохло так, что больно было дышать - закрыть люк! Чёрт! - шептал он, будто приказывая своим рукам, которые предательски опускались вдоль тела и дрожали так, будто бы их специально кто-то тряс.
С площади доносились отчаянные крики, заглушаемые пулемётной стрельбой, взрывами, грохотом от падающей арматуры, камней, вперемешку с обломками сбитых охотников.
Кровавое месиво - вот что видел каждый, кто посмел выйти наружу из укрытий. Полуживые, стонущие от дикой боли и от приближающегося конца люди.
От всей этой жуткой картины на глаза у него наворачивались слёзы. Теперь он уже просто шёл, даже не зная куда, просто поскорее спрятаться где-нибудь и не видеть всего этого.
Бежать, как раньше не хватало сил, колени всё время тряслись от напряжения, иногда спотыкаясь об разбросанные повсюду трупы, на его лице отражался истинный ужас.
Вдруг острая боль пронзила тело, изо рта вырвался чуть слышный крик, со спины куртка пропиталась чем-то неприятно тёплым и мокрым. В глазах неожиданно стало расплываться, а потом всё исчезло куда-то во тьму.
Спустя какое-то время, открыв глаза, он, даже не в
состояние закричать от страха, наблюдал, как откуда-то сверху летят
обломки моста. Железный прут со всей силой впился в грудь, не оставляя
никакой надежды на спасение. Что было потом, он уже не знал.
Ему уже было всё равно. Он, сквозь какой-то странный шум в ушах, улавливал доносившиеся откуда-то голоса людей, ликующие, прославляющие город. Понял, что машины ушли, теперь уже понимая, что Зион в безопасности. Чуть заметная улыбка появилась на его запачканном кровью, уставшем лице.
Уже прошло много времени, а смерть так и не забирала
его, всё не хотела дать ему долгожданный покой. За эти последние часы
перед его глазами пронеслась вся жизнь с самого рождения.
И вот вдруг в сознании возник её светлый облик, такой милый сердцу, успокаивающий. Она ничего не говорила, только стояла и улыбалась, улыбалась ему, смотрела сейчас только на него, совсем как тогда, в первый раз. Её очарованию не было границ, а его любви - предела.
Перед тем, как покинуть этот мир его последние слова были о любви. Сейчас он точно знал, что она всё поняла. И верил в это. Всё оказалось настолько простым, что не было уже смысла больше здесь оставаться.
Послесловие
Через несколько дней, поисковые группы, закончили свою основную работу и теперь возвращались на уже пройденные ранее территории, в поиске погибших для их захоронения. Они вернулись и к нему, тело только ещё начало разлагаться, потому что на том уровне было слишком холодно. Двое солдат быстро вынули из распростёртого туловища железные прутья и положили его на носилки. Вдруг один совсем молоденький солдат заметил, что на землю вывалилась какая-то тетрадь. Командир бригады взял её и начал читать, сначала про себя, потом сел на большой камень - сядьте все, послушайте - тихо сказал он и начал читать вслух.
"Мне чертовски больно оттого, что ты больше не дышишь. Я бы отдал всё только ради того, чтобы ты жила. Я отдал бы за это свою жизнь, продал бы душу, согласился бы на вечные муки в аду, только лишь бы ты была сейчас жива. Я не знаю, что мне теперь делать, не знаю, как жить дальше. Я так хотел, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю - больше всего на свете, ты для меня - всё. С тех пор, как ты умерла, умерла и моя душа. Но знай - завтра начнётся война. Я понимаю, что один я ничего не смогу сделать, но я уже записался в партизанские отряды, мы будем бороться до последнего дыхания. Я тебе обещаю, что я сделаю всё, чтобы защитить Зион. Я знаю, что ты отдала свою жизнь за всех нас, а теперь настала моя очередь, я готов умереть за наше общее дело, за победу. Вот увидишь, милая, уже совсем скоро мы будем вместе. Я мечтаю об этом, я жду этого.
Я написал это письмо специально для тебя. Надеюсь, что оно не пропадёт и может быть, его найдут, вместе с моим дневником. Тогда ты навсегда войдёшь в историю, как самая прекрасная, храбрая, самая преданная делу, самая любимая и любящая оперативница Зиона. Помнишь, как ты мечтала о том, чтобы спустя много лет о тебе помнили? Так вот клянусь - я исполню твою мечту. Но это будет лишь после моего ухода, прости меня за такую слабость, просто по-другому нельзя, ты знаешь почему.
Сейчас я закончу писать и верю, что даже ты сможешь узнать то, что здесь я рассказал. Хотя… когда мы встретимся… там… высоко над облаками, где ярко светит солнце, ты и так поймёшь, что я хотел тебе сказать. А сейчас… прощай… прощай, моя любимая, прощай, мой ангел, не грусти там, я всегда о тебе помню, знай это и верь, что я приду за тобой, и тогда уже ничто не помешает нашему счастью. Прощай…" Последующие страницы из дневника были вырваны. А на обложке, корявыми буквами было нацарапано: "Я люблю тебя… Зион…".
Скупая слеза скатилась по щеке.
- Он погиб сражаясь за город, мы похороним его, как полагается, со всеми почестями, - тихо произнёс пожилой солдат, - а я сам позабочусь о том, чтобы его историю узнали, люди должны знать своих защитников. И да простит нас Бог за то, что иногда мы помним только тех, кто сражался у всех на виду, а простых людей, которые оставляют свои семьи, отдают свои жизни ради нас, мы забываем. Слишком много крови было пролито за всё это время….
На главной площади произносили молитву…
“Зион! Настал тот день, которого мы все так долго ждали! Долгожданный мир, победа! Давайте отдадим честь всем тем, кто храбро сражался в неравном бою, тем, кто стоит сейчас рядом с нами, и кого уже здесь нет, кто пал на поле сражения. Не забудем ни одного солдата. Помолимся за погибших, пусть обретут покой их души, а мы будем вечно благодарны им….”
Оставить
отзыв
