Собственно, бета-версия уже лежала у меня в дневнике. Попыталась доработать Спасибо Софии за конструктивную критику, прошу того же у остальных
Знаю, описанные события довольно маловероятны в пространстве "Матрицы", но...все-таки выкладываю
Критиковать, ругать и бить можно и нужно.


Майка

I

По документам она была Мика.
Но первое, что она сказала, с трудом открыв глаза навстречу непривычному свету реальности, было: «Пожалуйста, зовите меня Майкой»
Так ее звали. Неофициально. Друзья и сослуживцы.
Майка выросла в Матрице в каком-то интернациональном приюте. Она была уверена, что родилась где-то на просторах матричной, разумеется, России. По ее утверждениям, Майкой ее звала мама, которую она последний раз видела года в четыре.
Полное же ее имя было якобы Мая. От названия месяца май.
Впрочем, однажды Майка призналась Джею в своих подозрениях о том, что еще в детстве придумала сама и маму, и имя, и все прочее. По молодости и глупости Джей чуть не ляпнул тогда что-то высокопарное по поводу иллюзий, от которых надо бы избавляться, но, к счастью, вовремя прикусил язык.
При своей внешности, Майка ни за что ни сошла бы за русскую – чуть раскосые темные глаза, золотисто-смуглая кожа, непослушные рыжие волосы. Полные чувственные губы. В ее лице угадывались следы смешения рас. Впрочем, как и у Джея. Как и у многих в Зионе.
Теперь, собственно, о Джее. Его полное имя было Джеймс Джейсон – сначала все звали его Джей Джей, потом осталось только Джей, фамилия отмерла, и даже в официальных списках командиров флота он значился как капитан Джей.
Итак, капитан Джей сидел за столом в Храме Собраний со стаканом в руках. Сидел чуть отодвинувшись от шумной компании, не принимая участия в общем разговоре, и задумчиво искал глазами в толпе членов своего экипажа. Скользнув по оператору и одному из оперативников, пивших на брудершафт за соседним столом, его взгляд остановился на Майке.
Сегодня Майка была в платье – легком, золотистом полупрозрачном одеянии, мерцающем в теплом свете Храма и удивительно шедшем к ее рыжим волосам. Глядя на нее, Джей невольно застеснялся собственного вида – грязный, рваный летный комбинезон, щеки заросли местами поседевшей щетиной. Они прилетели только полчаса назад, однако вот Майка уже успела привести себя в порядок, а командир так и пришел на праздник в бог весть каком виде…
Майка тоже кого-то искала взглядом в толпе. Она не заметила, что командир за ней наблюдает. К ней подошел незнакомый бравый офицер – в парадной форме. Судя по погонам – полковник. Джей нахмурился, перекатывая ребристый стакан в ладонях. Полковник что-то сказал Майке на ухо, та расхохоталась и отвернулась.
Джей допил содержимое стакана и огляделся вокруг.
Всеобщее ликование. Веселье.
Зион праздновал конец войны.
Однако Джею не верилось в это.
Было заявлено, что война людей с машинами признана бессмысленной обеими сторонами.
Что Матрица будет существовать, но не будет агрессии к Зиону при условии, что будут выполняться требования машин. Что желающие смогут покинуть Матрицу…
Такой результат приписывали усилиям оперативников в Матрице и успехам дипломатов, ведших переговоры с машинами. Начинались разговоры о «братстве» машинной и человеческой рас.
С точки зрения Джея, это было дико и невозможно, он не мог понять, как его коллеги могут даже мириться с такими абсурдными мыслями.
Однако боевые действия кончились – и этого было достаточно, чтобы воевавших всю жизнь людей настигла эйфория, шокирующее счастье внезапного мира, нежданной возможности просто жить.

Все поверили в конец войны. Никто не отрицал, что будут стычки в матрице, и конфликты, и столкновения, но все поверили в конец методичной, бесконечной войны машин с Зионом – войны на уничтожение.
«Зион нам нужен» - объявил представитель Матрицы, и Зион поверил.
И хотя «официальное перемирие» было объявлено, и хотя радары в канализационных туннелях указывали на отсутствие Охотников за огромные расстояния от города, и уже все поверили в мир, Джея все еще что-то беспокоило.
Впрочем, он знал, что.
Пророчество.
Для многих и многих в Зионе большая часть жизни проходила со словом Война.
У Джея был еще Поиск.
У него, у Майки и еще небольшой горстки тех, кто верил Предсказательнице.
Однако война закончилась, а Джею так и не встретился Избранный.
И Майка не встретила – и не полюбила того, кто сможет закончить войну…
Из всего этого Джей мог сделать только два возможных вывода:
- Провидица ошиблась
- Война не закончилась
Джей, конечно, предпочел бы первое. Однако что-то скребло по сердцу, какое-то беспокойство все ворочалось и ворочалось в душе…
- Джей!
Он вздрогнул. Майка наклонилась над ним, улыбаясь и протягивая руку:
- Пойдем танцевать! Ну пойдем! Чего ты сидишь тут один? – прокричала она, перекрикивая музыку
- Май… - он покачал головой – я устал…
- Тогда пойдем домой! – крикнула она, вытаскивая его из толпы за руку – только сначала к Винни.
И они пошли к Винни.
Полностью Винни звали Венерой. Впрочем, если Майка считала, что ее подруга носит подходящее имя, Джей в этом сильно сомневался. Венера дымила как паровоз, плевалась и ругалась, как сапожник, а, выпивши, была не дурой подраться.
При этом Венера, не имея шунта, умудрилась перечитать всю библиотеку Зиона, и при этом чуть ли не запомнить ее всю наизусть – а библиотека эта была огромной, вмещавшей в себя почти все культурное наследие человечества за двадцать веков плюс то, что за двести лет накопилось в Зионе. Но ее энциклопедизм и задиристость были, так сказать, не главным.
Главным для Венеры в жизни были картины. Она писала их столько, что Джею казалось – каждое утро у нее новая картина.
Кроме того, Венера умудрялась по двадцать часов пахать на заводе, собирая оружие. Джей неоднократно удивлялся – когда вообще спит подруга Майки?
Логика подсказывала, что никогда.
Венера обычно раздавала свои полотна даром, только «любимчиков» оставляла себе.
Джей и Майка подошли к жилищу художницы. В ее двери не было замка. Если Винни кому не была рада, ее крепкий кулак и верный нож быстро убеждали незваного гостя отправиться восвояси. Во избежание, так сказать.
Майка толкнула дверь, из комнаты вырвался клуб дыма. Непривычный человек решил бы, что внутри пожар, но Джей, которого Майка частенько звала с собой к подруге, знал, что «Винни просто курит»
- Привет – сказала художница, выплывая из клубов дыма – заходите, дым сейчас развеется.
Они с Майкой обнялись, Венера при этом не выпускала изо рта зажатую в углу губ трубку. Интересно, где она ее взяла? Джей подумал, что с ней она выглядит еще более странно, чем обычно. По обыкновению, Винни была одета в короткий балахон безумного покроя, открытые ноги украшали синяки – видимо, следствие недавней драки, а бритую голову – очередная непонятная татуировка.
Они пили чай, а потом Винни промывала кисти и показывала новые картины.
Джей в них не понимал ничего, но Майка утверждала, что Венера гениальна.
Джей машинально слушал, что рассказывала Винни о своей новой картине, ничего не понимая. «Может, Винни и гениальна – подумалось ему – но точно помешана»
Он взглянул на саму картину. Полотно навевало какие-то кошмарные ассоциации.
Впрочем, это его сейчас мало беспокоило – он думал о несбывшемся пророчестве.
Потом хозяйка вышла в другую комнату, и Джей с Майкой остались одни.
Она подвинулась к нему.
- Тебя беспокоит…? – вопрос как бы повис в воздухе.
- Пророчество – сразу сказал он – должен был найтись Избранный, мне предсказано его найти, тебе его полюбить, и тогда бы война…
- Война закончилась – тихо сказала Майка – нет, дай мне договорить – она положила палец на его губы, видя, что он собирается возразить – может быть, это уже произошло?
- Да как? Избранного нет…
- Кто такой Избранный? – Майка улыбалась – тот, кто закончит войну. Мы все закончили войну. Каждый из нас немного Избранный. Ты можешь найти его... в себе.
Он снова хотел было что-то возразить, но она наклонилась совсем близко, он почувствовал ее дыхание на своих губах.
- А я могу его полюбить… - чуть слышно прошептала она
- А я написала ваш парный портрет! – громко сказала Венера от дверей, держа в руках играющее свежими красками полотно.

II

Красный огонь датчика на корпусе Охотника. Молниеносно метнувшийся вперед щуп, боль. Красные огни. Их много. Их миллионы…миллиарды…они везде, мигание красных огней, скрежет металла. И крики.
Джей открыл глаза, отходя от кошмара. В комнате было темно. Рядом дышала Майка, он чувствовал ее теплое тело.
Что-то было не так.
Он повернулся, покрутил головой. Всего лишь дурной сон. Все в порядке.
Однако что-то все сильнее щемило в груди, дрожало неясной, тревожной нотой
Он посмотрел вверх. И понял.
То, что сейчас снилось – не сон, а правда.
По каналам к Зиону, все глубже и глубже, пробираются миллионы Охотников.
Джей чувствовал это, всей кожей и каждой нервной клеточкой, как будто бы они крались по его собственным сосудам, прятались внутри его тела.
Они пока крадутся тихо. Но там, выше, их миллиарды. Они готовы броситься сюда, вниз, и перебить всех, как насекомых.
Конечно, в штабе уже знают. Просто не хотят паники.
Ведь все равно ничего не сделать.
Нас уже столько раз побеждали, вдруг подумал Джей. Зиону вовсе не двести лет…может быть, он был вообще всегда. И вот это утро уже когда-то было. И я лежал в этой постели, думая о сентинелах в каналах, и Майка ровно дышала рядом….это было миллионы раз и будет миллионы раз.
Мы умрем сегодня. Через несколько часов.
Нас не станет. Через какое-то время, все повторится – и мы снова окажемся здесь, в этой постели, обреченные на смерть…
Наверно, где-то есть другой мир, где другие Джей и Майка живут до старости. Где Венера до бесконечности рисует картины. Где нет никаких сентинелов.
А здесь замкнуты друг на друга Зион и Матрица, завязаны в одну неразрывную, вечную петлю, и все по этой петле, по кругу, крутится вечно, война, обреченная на поражение, смерть, рождение, снова война…
Майка открыла глаза.
- Привет, Джей. Мы сегодня умрем.
- Я знаю… - прошептал он, и вдруг понял – все знают. Майка тоже чувствует, как сентинелы крадутся по каналам. И Командующий тоже сегодня с утра понял, что война проиграна. И тот полковник, что флиртовал с Майкой на празднике. И все, кто вчера радовался концу войны, поняли сегодня с утра все, что открылось Джею.
Все знают о смерти. У всех было дежа вю.
И весь Совет проснулся сегодня с этим ощущением, хотя, может быть, эти знали раньше.
Как и Венера. Вот она точно знала.
Не петля…а кольцо, так она сказала. «Закольцованное время»
Джей вспомнил эту ее картину. Он еще удивился, к чему было такое название этому мрачному, с дикими сочетаниями кровавого и зеленого, полотну. Теперь он понял.
Венера наша Кассандра, подумал он, наш Оракул. Как в Матрице есть Пифия, так и здесь - Венера.
В дверь стукнули.
- Я открою – шепнула Майка, завернулась в простыню и пошла к двери.
Пришла Винни.
«Легка на помине» - усмехнулся про себя Джей.
- Привет – в руках у художницы была бутылка – пришла выпить с вами обоими. Напоследок.
В ее глазах таилась грустная улыбка. Джей посмотрел на нее, она взглянула в ответ. Он понял, что был прав – она всегда знала.
Майка, непривычно тихая, принесла три кружки. Венера разлила напиток. Они молча выпили.
- Что это было? – нарушил молчание Джей – довольно крепко.
- Самое подходящее для случая – художница встала – мой фирменный рецепт. Прощайте, ребята. Пойду теперь прощаться с моими картинами…
- Винни! – Майка вдруг кинулась к ней, прижала бритую голову подруги к груди.
- Май… - та похлопала ее по спине – увидимся. Что ты. Знаешь же.
Та кивнула, отпуская ее. Отошла, присела на кровать, опустила голову.
Венера подала руку Джею.
- До скорого, Джей. Простите меня. Так лучше.
Она резко повернулась и вышла за дверь прежде, чем Джей успел спросить, как лучше.
- Майка… - он повернулся к девушке. Та сидела на кровати.
- Они уже близко – прошептала она – но они не успеют…мы уйдем раньше.
- Что? – он не понял ее слов
- Ты не понял, когда пил, Джей? – Майка вскинула глаза – ты не чувствуешь? Не хочешь спать?
- Что ты говоришь? Венера…она…
- Да, она нас отравила – у Майки дрогнули губы – она сама…наверно…уже уснула…навсегда. Но так лучше. Лучше, чем мне видеть, как тебя убивают…и тебе тоже.
- Да – он кивнул, удивляясь тому, что не испытывает никаких эмоций при известии о собственной скорой смерти. Усталость вдруг разом навалилась на него, колени подогнулись, он сел, чувствуя, как яд, медленно обволакивая сосуды изнутри, разливается по телу.
Он прилег рядом с девушкой, та выглядела уже совсем бледной.
- Спокойной ночи – прошептала она – все снова…помнишь, что говорила вчера Винни?
- Да…спокойной ночи – ответил он, обнимая девушку – до следующего… утра.
Он закрыл глаза, не пытаясь бороться с наваливающейся теплой темнотой, показавшейся такой знакомой. Звуки и ощущения медленно уплывали от него, погружаясь в эту темноту, и он подумал, что это к лучшему – он не хотел бы услышать, как перестанет дышать Майка, почувствовать, как похолодеют ее руки. Эта мысль была последней внятной, дальше в голове закружились обрывки слов, фрагменты лиц, сознание заволокло туманом…Джей засыпал.
Уже почти переставая осознавать себя, он будто бы слышал издалека слова Венеры, когда вчера, промывая кисти, она рассказывала про свою картину:
- Вот эта называется «Закольцованное время» Это мир, где все беспрерывно повторяется, одновременно и изменяясь, и не изменяясь. Здесь есть бесконечное множество противоположностей, и они борются. Где-то там, в глубине – видите, за тенью – есть точка разрыва. Это будет сложная цепь причин и следствий, совпадение создаст и сведет вместе именно тех людей, и те обстоятельства, которые нужно, и тогда разрыв произойдет, и кольцо перестанет быть кольцом. Этот мир превратится во что-то другое…и в том мире, который получится – она расчехлила еще один мольберт, на который было натянуто полотно с набросками человеческого лица - будет закончен этот портрет.

___________________________________________
Конец

(c) Easter

__________________
Допрыгалась, брунетка? (с) Гоблин
Но кости срастутся.

Будь внимателен, Человек. Не верь и не доверяй. Ты - в Игре.

*unplugged*

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged