Еще одно событие времен Второй Мировой.

14 октября 1939 года. Примерно месяц с момента вступления Великобритании в войну с Германией. Как говорится, «ничто не предвещало беды». Флагман Флота Её Величества HMS Royal Oak стоял в гавани Скапа Флоу на внутреннем рейде. В гавань есть несколько входов, однако все они кроме двух перекрыты затопленными германскими кораблями времен Первой Мировой, а эти два тщательно патрулируются эсминцами.

Двумя неделями раньше... 1 октября 1939 года, Киль, Германия, ставка главнокомандующего подводным флотом (BdU, Befelshaber der Unterseeboote) коммодора Карла Дёница. «Капитан-лейтенанта Прина к коммодору!» Дёниц не торопится. Он усаживает Прина в кресло и интересуется – здоровьем родных и экипажа, настроением офицеров, состоянием лодки. Потом так же спокойно сообщает, что принято решение начинать «специальную операцию P». Он протягивает Прину конверт с литерой «P». Прин открывает его, достаёт оттуда стопку карт и машинописных листов. Наверху стопки – карта бухты Скапа Флоу в крупном масштабе.

Дёниц – старый подводник, плавал ещё в Первую Мировую, когда немецкий подводный флот едва не поставил Британию на колени, угрожая ей голодной смертью. Версальский договор, запрещавший Германии иметь подводный флот, оставил его не у дел, однако принятый некоторое время назад англо-германский морской договор, позволивший Германии иметь подводные лодки суммарным водоизмещением до 35% от британского подводного флота (с возможностью доведения до 100% за счет кораблей других классов) привёл Дёница на должность командующего подводными лодками (FdU, Fuhrer der Unterseeboote).

В планах Дёница на начало войны с Британией, германский подводный флот должен был насчитывать 300 лодок, однако жизнь внесла свои коррективы – в момент объявления Британией войны, Кригсмарине располагала 56 лодками, лишь половина из которых принадлежала к категории больших, способных плавать в Атлантике, так что план объединять их в «волчьи стаи» из 6-9 лодок на путях следования конвоев был практически нереализуем.

Дёницу был нужен крупный, яркий успех, чтобы получить возможность строить лодки быстро и много.

Ответ находился в бухте Скапа Флоу, глубокой якорной стоянке на Оркнейских островах, находившейся в опасной близости от германских северных торговых путей. Кроме того, Скапа Флоу занимала особое место в душе любого немецкого моряка – место, где матросы немецкого линейного флота Первой Мировой предпочли затопить свои корабли, но не сдать их.

Человека, который нашел способ подобраться к этому ответу, звали Victor Oern. Талантливый, въедливый тактик (впоследствии он проявит себя не менее талантливым капитаном подлодки, потопив в трёх выходах корабли тоннажем более 100 000 брутто-регистровых тонн, заработав Рыцарский Крест и поставив своеобразный рекорд скорости получения звания аса-подводника), он подходил к этой задаче то с одной, то с другой стороны, пока не нашел ответа. Да, «лишние» входы в бухту перекрыты, но блокшивы «Темза», «Сориано» и «Минич» лежат достаточно далеко друг от друга, чтобы лодка с полностью продутым балластом (имея осадку менее 5 метров) по высокой воде (ночной прилив 13-14 октября ожидался самым высоким за весь месяц, а отсутствие луны создавало идеальные условия для проникновения лодки) способна пройти в один из них.

Дёниц спрашивает Прина, способен ли, по его мнению, капитан завести лодку в бухту и атаковать корабль на внутреннем рейде, и даёт 48 часов на ознакомление с материалом и подготовку разумного ответа.

Данные аэрофотосъемки показывают – 9 сентября 1939 года весь Королевский Флот находится на внутреннем рейде, 7 из 9 входов в бухту перекрыты противолодочными сетями и затопленными кораблями. Лодка, отправленная разведать обстановку, обнаружила, что защита недостаточна, однако сулой – особая форма волнения, возникающая при столкновении течений и напоминающая поверхность кипящей воды, затрудняет навигацию даже днём. Тем не менее, три западных входа не так непроходимы, как это кажется британцам.

Прин подходит к этому как к математической задаче, и докладывается на следующий же день, не дожидаясь истечения 48 часов.
- Да или нет? – спрашивает Дёниц. Сейчас он сидит за рабочим столом, в идеально выглядящей форме и при наградах.
- Да. – отвечает Прин.
- Готовьте лодку к выходу.
Прин салютует и выходит. Вызывает вестового и объявляет сбор всего экипажа.

U-47 – лодка класса VII-B, одна из лодок океанского типа, способная обогнуть Британию и выйти в Атлантику. 16 узлов надводного хода, 7 подводного. 4 533-мм торпедных аппарата в носу, еще один в корме, 88-мм орудие (как на танке «Тигр») и 20-мм зенитный пулемёт.

Лодка покидает Киль 8 октября. Вопреки обыкновению, без оркестра и торжественных проводов. Лодку провожает только Капитан цюр Зее Ханс-Георг фон Фридебург.

Лодка проходит Датские проливы и выходит в Северное море. Идёт ночами, днём отлеживаясь на грунте. При виде корабля, который может оказаться транспортом, погружается вместо того, чтобы атаковать. Команда смотрит вопросительно, но молчит – доверяя Старику больше, чем кому бы то ни было на свете.

Вечером 12 октября, убедившись в отсутствии кораблей противника в окрестностях, лодка всплывает, чтобы привязаться к местности. Погода портится, однако огни домов позволяют уточнить их положение – несмотря на долгий морской переход, навигационная ошибка составила менее двух морских миль.

В ходе снятия ориентиров, Прин оказывается на мостике вдвоем со своим первым помощником, Энгельбертом Эндрассом.
- Мы собираемся посетить Оркнеи? – спрашивает Эндрасс.
- Только держи это при себе. Мы идём в Скапа Флоу.
Эндрасс молчит несколько секунд, потом встряхивает головой.
- У нас получится. У нас всё получится.

в 4 часа ночи лодка ложится на грунт на глубине 90 метров.
- Следующей ночью мы войдём в Скапа Флоу – объявляет Прин по трансляции. – Нам надо экономить электричество, все ненужные приборы должны быть отключены, вам тоже рекомендуется лежать и беречь воздух.
Команда разошлась по койкам и гамакам, лампы были потушены, единственными звуками остались шепот вахтенных, капанье конденсата с труб и изредка бурление воды за бортом.

Прину не спалось. Он встал и вышел в рубку, где обнаружил штурмана Вильгельма Спара, склонившегося над навигационным столом, на котором была расстелена карта глубин бухты. Какое-то время они стояли над картой, потом Спар нарушил молчание.
- Думаете, мы сможем войти туда?
- Я, по-вашему, пророк, Спар?
- А если что-нибудь пойдет не так?
- Значит, нам очень не повезёт.
В этот момент со своей полки свесился Эндрасс.
- Можете отправить меня под трибунал, но я больше не могу спать!
- Заткнись и экономь воздух.
Прин возвращается в свою каюту за зеленой занавеской – единственное по-настоящему уединенное место на всей лодке, не считая, конечно, гальюна. Некоторое время спустя, кто-то из матросов проходит мимо.
- Тихо. Старик спит.
- Старик не спит. Он просто даёт отдых своим глазам, – доносится из-за занавески.

К 4 часам вечера в привычный запах дизельного топлива и немытых тел проникает аромат праздника. Кок расстарался. Суп, говяжьи котлеты, свиные рёбрышки под соусом, овощи и крепкий кофе. Кто-то из команды окрестил это «последним желанием висельника», шутка сработала – люди расслабились. Были открыты все переборки, и вся команда сидела за столами разом – что было достаточно неудобно (немецкие лодки предполагали приём пищи в 2-3 смены), зато...

Когда столы были убраны, три человека прошлись по всей лодке, размещая заряды взрывчатки на случай затопления лодки. Люди проверили спасательные жилеты и срезали с формы знаки флотилии – чтобы затруднить опознание при пленении.

В 7 вечера раздалась команда – «К постам погружения». Лодка оторвалась от дна. «Передние рули переложить наверх, задние верх пять. Малый вперёд». На глубине 25 метров лодка ненадолго прекратила подъем, чтобы прослушать окружение. Ни звука. На 12 метрах Прин поднял перископ и осмотрелся. Никого. «Всплывать». «Продуть балласт» – приказал инженер. Лодка вырвалась на поверхность.

В бортовом журнале U-47 появляется запись – «1915. Всплытие».

Следующие 4 часа лодка медленно пробирается через Хольм Саунд, погружаясь, чтобы пропустить проходящие корабли, стараясь удержаться на курсе в крайне непостоянном течении. Наконец, она проходит в промежуток между «Темзой» и «Сонарио», проехав днищем по жгуту кабелей. Их скрежет по корпусу заставляет испугаться, что лодка села на мину, однако её всего лишь сильно качает, когда кабель соскальзывает с рулей.

Ранее инженер Весселс удерживал лодку в полупогруженном состоянии, чтобы уменьшить заметность. Теперь же он продул весь балласт до пузырей. Лодка проходит над песчаной косой, сильно переложив руль, чтобы удержаться в течении. Затем пролив расширяется и течение ослабевает. В 0:27 Прин делает еще одну запись: «0027. Лодка в Скапа Флоу.»

Неожиданно лодка оказывается ярко освещена. Это машина, проезжавшая по берегу, осветила её фарами. Свет так же быстро уходит, оставляя моряков гадать – заметили ли их или нет. Но вернуться тем же путем уже невозможно – начинается отлив, и течение просто не даст лодке пройти обратно.

0055. Несмотря на отличную видимость, кораблей не обнаружено. Лодка проходит около 3,5 миль по поверхности, но не обнаруживает ни одного корабля. (Как раз в это время Британский флот вышел из бухты на перехват линейного крейсера «Гнейзенау», который в сопровождении крейсера «Кёльн» и 9 эсминцев вышел в Северное море с целью выманить Британский флот в зону досягаемости бомбардировщиков. В результате рассогласования, орлы Геринга в очередной раз показали свою неспособность топить боевые корабли, а Прин лишился выбора целей)

Лодка медленно двигается вдоль береговой линии. Однако все, что ей встречается – это пришвартованные танкеры, не стоящие такого приключения. Затем второй вахтенный, фон Варендорф, замечает что-то, что при ближайшем рассмотрении оказывается орудиями линейного корабля. Прин идентифицирует корабль, как корабль класса Royal Oak.

Это и был Royal Oak, 29 тысяч тонн водоизмещения с 15-дюймовыми орудиями и 13-дюймовой бронёй. Ветеран Ютланда не мог угнаться за остальной эскадрой, и был оставлен в Скапа Флоу, но должен был покинуть якорную стоянку утром. Прин передал бинокль Эндрассу. «Смотрите, за ним еще один!» От второго корабля был виден только нос, примерно в миле позади Royal Oak. Команда сочла, что это линейный крейсер HMS Repulse. На самом деле это был всего лишь авианосец Pegasus, водоизмещением около 6 900 тонн. Крейсеров в пределах видимости не было, и Прин принял решение атаковать крупные корабли.

Оставаясь на поверхности, U-47 подошла ближе. Эндрасс встал за надводный прицел, вводя данные в бортовой вычислитель. Приказ Прина: «Royal Oak перед нами и никуда не денемся. Атакуй сначала дальний». Был спланирован залп из трех торпед, одна из которых должна была пойти по дальнему кораблю, а две других – в Royal Oak.
«Затопить торпедные аппараты 1-3 для надводного залпа».
«Аппараты затоплены».
«Открыть крышки торпедных аппаратов 1-3».
«Аппараты к стрельбе готовы».
Эндрасс навел прицел и скомандовал: «Огонь».

0058 Залп тремя торпедами.
Лодка подпрыгивает, когда три полуторатонные торпеды одна за другой покидают торпедные аппараты и устремляются к цели на скорости в 30 узлов.
Акустик докладывает: «торпеды вышли».
Спар отсчитывает секунды – пять, десять, пятнадцать.
На борту Royal Oak спят почти все, включая посещающего корабль адмирала Блэгроува, командующего Второй Эскадрой. Неожиданно слабый взрыв будит только спящих особо чутко – а таких на флоте немного. Им же перебивает одну из якорных цепей, которая с шумом падает в воду. Бомба? Мина? Многие думают, что взорвалось что-то на складе красок, хотя пожара нет.

На U-47 Прин решает, что торпеда попала в Repulse. Две торпеды, предназначенные для Royal Oak, либо не попали, либо не сдетонировали – частое явление в то время. Тем не менее, оставался еще кормовой аппарат. Разворот и выстрел из кормового аппарата. И снова – только голос Спара, отсчитывающего секунды, и никакого результата.

Снова разворот. В носовом отсеке спешно перезаряжают торпедные аппараты. Еще один залп. Три торпеды из носового аппарата. В 0116 все три торпеды врезаются в борт Royal Oak, и все три – почти по 300 килограммов тротила в каждой – детонируют.

Одна из них попадает в кормовой склад боеприпасов. Кордит загорается (британцы еще не раз пожалеют, что стреляют – по флотским стандартам – именно этим, высокогорючим порохом), снаружи это становится видно не сразу, затем неожиданно пламя вырывается из иллюминаторов. Корабль сразу кренится на 45 градусов, видны люди, пытающиеся его покинуть. Вода заливает склад боеприпасов, и пожар прекращается. Минуты четыре корабль лежит строго на борту, затем переворачивается и тонет.

Позже Прин напишет – «Я никогда раньше не чувствовал так сильно родство с теми, кто несет свою службу там, внизу, не видя последствий, кто никогда не увидит гибель цели и людей на ней».

Он крикнул вниз, в рубочный люк – «Мы потопили его!» Раздались аплодисменты. Прин скомандовал тишину, предстояло еще уйти.

Прошло меньше получаса с момента, когда первая торпеда взорвалась недалеко от Royal Oak. Погони за ним не было – британцы вообще не были уверены, есть ли кто-нибудь в заливе. Однако предстояло еще выбраться. В 02:25 лодка прошла проходом Кирк Саунд, к югу от блокшива «Минич».

На обратном пути в светлую голову Эндрасса пришла мысль сменить эмблемы – во время войны номера лодок было приказано закрасить, и чтобы хоть как-то проиденифицироваться на рубках рисовали эмблемы. Эндрасс нарисовал разъяренного быка, морда которого (как гласит предание) однозначно ассоциировалась с лицом Прина, должная заменить прежний череп со скрещенными костями и зонтиком. В глубокой тайне от капитана, эскиз был представлен на суд команды, и, при всеобщем одобрении, нанесен на рубку. Когда Прин увидел ЭТО, восторгу его не было предела.

Утром 15 числа лодка вернулась в Вильгельмсхафен. На пирсе её встречали Дёниц и командующий флотом гроссадмирал Рэдер. Весь экипаж был награжден Железными крестами, а Дёница там же на пирсе Рэдер поздравил с присвоением звания контр-адмирала.

В остальном же... Дёниц настоял на своём, объёмы выпуска подводных лодок резко возросли, что привело к закономерным последствиям весной-летом 1941, а затем и 1942 года; в британском флоте полетело несколько голов (за всю войну британский флот потерял от действий подлодок только два линкора – HMS Royal Oak и HMS Barham). Гюнтер Прин был потоплен 7-8 марта 1941 года вместе со всем личным составом – при обстоятельствах, понятных не до конца. Энгельберг Эндрасс 22 мая 1940 года принял под командование лодку U-46 (на её рубке также был нарисован разъяренный бык, правда, отличающийся от того, что был на U-47), 15 октября был переведен на U-567, и был потоплен 21 декабря 1941 года, со всем экипажем, глубинными бомбами со шлюпа HMS Deptford и корвета HMS Samphire. Второй помощник оберлейтенант фон Варендорф был переведен с лодки как раз перед её выходом в последний поход, принял под командование U-213 и был потоплен 31 июля 1942 года в северной Атлантике.

В общем... война.

__________________

Кошак, борец за официальный запрет всех официальных запретов.

Ах, лето красное, убил бы я тебя, когда б не связь времён да Уголовный Кодекс. (с)О. Ладыженский

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged