http://keanureeves.ru/transl_Playboy_2006.htm

«Плейбой» отправил на встречу с Ривзом журналиста Майкла Флеминга, который недавно брал интервью у Джейми Фокс и Скалы. Он сообщает: «Когда он прибыл в отель «Меридиан» в Лос-Анджелесе, у Ривза были длинные волосы и солидная черная борода на мальчишеском лице. Казалось, что эта растительность должна послужить ему чем-то вроде прикрытия. На нем был черный пиджак и серый шарф, который он не снимал в течение всего нашего долгого разговора».

«Ум Ривза можно увидеть в выборе им ролей и нескольких театральных постановках, но этот парень очень осторожен. Он охраняет свою частную жизнь более, чем любая другая звезда, у которых я брал интервью. Я бы хотел, чтобы он раскрылся, но как только разговор становился личным, он зажимался и замолкал. Хоть и неразговорчивый, он, по крайней мере, был обходительным и вежливым, даже, как я заметил, выдыхал дым своих бесчисленных сигарет в сторону от меня.

Плейбой: В вашем новом фильме «Помутнение» вы возвращаетесь к жанру «Матрицы» - научной фантастике. В этот раз в галлюциногенной анимации. Вы - человек, увлекающийся научной фантастикой и новинками техники?

КР: Я? У меня даже нет компьютера.

Плейбой: У Нео из «Матрицы» нет компьютера?

КР: Правильно. Ларри и Энди Вачовски (режиссеры «Матрицы») всегда смеялись над этим.

Плейбой:Как же вы ухитряетесь жить без компьютера в 2006 году?

КР: Мне более интересны люди, чем техника. Я не помешан на технических новинках.

Плейбой: А как же насчет Black-Berry? Разве можно быть без него Голливудской знаменитостью?

КР: Да. Наряду с технологиями, мне интересны идеи, в социальном плане. Я люблю читать об изобретениях, узнавать, как и почему люди ими пользуются – Интернет и другое, но мне более интересен человеческий аспект. Насколько я могу судить, эти устройства, предназначенные для экономии времени и помощи в общении, на самом деле отнимают время и дают оправдание, чтобы не общаться. Людям нравится электронная почта, потому что на нее можно не отвечать. Вы хотите поговорить с людьми, но у вас становится все меньше времени на это. Я предпочитаю письма. Я люблю их писать.

Плейбой: Собственноручно?

КР: На машинке.

Плейбой: Вы пользуетесь штрихом для исправления ошибок?

КР: Не. Я ставлю ххх поверх них. Это часть очарования.

Плейбой: Если принять «Звездные войны» за эталон, то где стоит «Матрица» в пантеоне научно-фантастических творений? Финансово она - номер один.

КР: Я бы сказал, что мы – новый «номер один». У каждого свои приоритеты, но «Матрица» определенно мой любимый фильм. Я все еще стараюсь защитить ее. Я очень переживал, когда «Матрица» в прошлый раз не была номинирована на Оскар.

Плейбой: На Оскар за…

КР: По крайней мере, за спецэффекты. Вы что, черт возьми, шутите? Вы не в своем уме?

Плейбой: Первый фильм «Матрицы» вышел еще до первой части «Звездных войн». В сравнении с ними, о «Матрице» говорили, как чем-то новом и передовом. Она создала свой культ и повлияла на течения в моде, а все серии собрали более 1,5 миллиарда долларов. Когда вы впервые прочли сценарий, вы могли представить, что это станет такой сенсацией?

КР: Нет, хотя я увидел хороший сценарий и отличную историю. Идея была научно-фантастическая. Я прежде не слышал ни о чем подобном «Матрице». Я никогда не видел подобных идей – парень, живущий во сне. Там предполагались замедленные съемки и все связанное с кун-фу. Мне это понравилось. Я знал, что это будет трудная работа. Я осознавал, каких усилий это потребует, но это меня взволновало.

Плейбой: Когда вы оглядываетесь назад, вы вспоминаете усилия или успех фильма?

КР: Работать над этим фильмом было очень увлекательно. Я очень благодарен всему, из-за чего изменилась моя жизнь – то, через что я прошел, людям, которых встретил. Нео имеет отношение и к людям, и к машинам, и к самой энергии. Чего он ищет? Мира. Я думаю, это одна их самых лучших целей. Я очень хорошо понимаю эту идею. И это помогло мне справиться с этим испытанием.

Плейбой: Сообщали, что во время съемок многие актеры получили травмы. Насколько сильно вы пострадали?

КР: Мои колени уже не те. Нет. Мне приходится их лечить.

Плейбой: Из-за сцен кун-фу?

КР: Да, хотя это был кун-фу для фильма, не настоящий. Мы ударили друг друга всего пару раз, так что было не так плохо. Но люди получали травмы. Керри-Энн Мосс повредила ногу, Хьюго Уивингу пришлось сверлить дыру в бедренной кости, чтобы откачать жидкость. Я лежал в ванне со льдом, мне делали массаж, и я старался не кричать по ночам. Но сделал бы я все это снова? Обязательно.
Хотя я все еще чувствую усталость от этого. Я еще до конца не поправился. Помню, как пять или шесть месяцев назад я сказал другу, что оправился от первой «Матрицы».

Плейбой: Пять месяцев назад? Но фильм вышел в 1999 году.

КР: Да, но я впечатлительный парень. Первые съемки были восемь месяцев, а вторые – 22 месяца. Мой дублер, каскадер, сказал мне, что я летал на тросах больше, чем 90 процентов всех каскадеров в фильме.

Плейбой: После таких съемок вы общаетесь с режиссерами и другими актерами?

КР: Да, как раз недавно я виделся с Лоренсом Фишберном. Я купил ему кое-что для его нового дома. Я давно не видел Керри-Энн Мосс. Хьюго Уивинга я видел несколько месяцев назад на кинофестивале. Все эти люди – мои друзья. Если я женюсь, они будут приглашены.

Плейбой: Когда, наконец, съемки закончились, как вы возвращались к обычному течению жизни после «Матрицы»? Не чувствовали ли себя потерянным недели три?

КР: Три недели? И все? Обычно, когда я заканчиваю работу, я очень устаю, но хочется работать дальше. Мне хочется снова встречаться с друзьями. Я катаюсь на мотоцикле.

Плейбой: Где?

КР: Обычно я просто езжу по городу, наблюдаю закаты и смотрю на океан. Я катаюсь по каньонам или Малибу.

Плейбой: У вас было несколько серьезных аварий. Эти травмы повлияли на ваш стиль езды?

КР: Я все еще езжу очень много каждый день.

Плейбой: Какой ваш любимый мотоцикл?

КР: «Нортон Коммандо 850» 1974 года. Это английский спортивно-туристический байк. Удобный. За мгновение можно добраться до Сан-Франциско.

Плейбой: При одной из аварий серьезно пострадало ваше лицо. Сейчас вы надеваете шлем?

КР: Это закон, так что сейчас одеваю, особенно когда нахожусь в тех местах, где нет таких законов.

Плейбой: А что вас раздражает во время съемок в фильме? В контракте вам запрещается ездить на мотоцикле во время съемок?

КР: Иногда мне приходится отстаивать мою позицию, говорить – буду или не буду я ездить.

Плейбой: Вы говорили, что вам нравится то, что вы называете «дьявольской ездой». Что это?

КР: Есть пара мест на Маллхоланд Драйв и Голливудских Холмах, где при хорошем лунном свете можно увидеть весь горизонт до океана. Выключаешь фары и мчишь. Очень тихо. Тебя ведет лунный свет. Это очень приятно. Я, конечно, не вою на луну, но в такой тишине можно слушать и чувствовать бриз. Это определенное отношение к езде. Ты удаляешься и наслаждаешься природой и поездкой. Когда едешь, можно мечтать. Надо быть там.

Плейбой: А возбуждение, как и опасность, это привлекает?

КР: Ну, я не хочу попадать в несчастные случаи.

Плейбой: Что было причиной аварий?

КР: У меня было несколько. Я падал несколько раз. Однажды машина вывернула из-за поворота, со стоянки, прямо передо мной. Водитель не видел, что я еду, и я не смог свернуть. Это стало причиной моих искусственных зубов – мне пришлось их вставить.

Плейбой: Насколько сильно вы пострадали?

КР: Я содрал кожу на правой щеке. Сломал лодыжку и несколько зубов. Не так плохо.

Плейбой: Легко вам говорить. И у вас шрам на животе. Откуда?

КР: Это я врезался в гору. Я ехал на повороте слишком быстро и слетел с дороги.

Плейбой: Эти аварии не заставили вас прекратить ездить?

КР: Нет. После аварии я просто даю слово ездить помедленнее.

Плейбой: Как скоро вы снова садитесь на мотоцикл?

КР: Как только поправляюсь.

Плейбой: В добавок к поездкам вы занимаетесь спортом?

КР: Зависит от дня.

Плейбой: Вы стараетесь поддерживать форму? Какой у вас режим?

КР: Правильно питаться и много отдыхать.

Плейбой: Вы ходите в спортзал? Занимаетесь пилатесом (комплекс специальных упражнений для мышц спины и живота)?

КР: Нет, я старомодный человек. Я работаю с весом и бегаю.

Плейбой: А как насчет моды? Что означают ваши длинные волосы и борода? Вы бы определили ваш внешний вид как ленивый или модный?

КР: Я бы определил себя как модного летняя. Я принадлежу к обоим стилям. Мне лишь иногда нравится хорошо одеваться.

Плейбой: Вы обдумываете характер своих персонажей после рабочего дня?

КР: Я обычно прихожу с этим домой, пока не почувствую, что знаю человека, которого играю. Если нужен акцент, я могу говорить по телефону с акцентом. Когда я снимался в фильме Сэма Рейми «Дар», я бродил по барам, ездил на грузовике и носил засаленную одежду. Мне нравится процесс погружения в персонаж.

Плейбой: Насколько это было для вас трудно – сыграть в «Даре» человека, бьющего жену? Он жестокий парень. Помимо акцента и одежды, вы приходили с этим персонажем домой?

КР: Не более чем обычно. Я был менее вежлив, чем обычно.

Плейбой: Хилари Суонк играла вашу жену и подвергалась жестокости с вашей стороны. Как вы чувствовали себя, так обращаясь с женщиной?

КР: Часть меня боялась моей вспыльчивой стороны натуры. Однажды Хилари и я импровизировали в вагончике. Я повторял: «Ты лжешь. Ты лжешь. Ты лжешь». Мы репетировали эту ссору, и Сэм сказал: «Вместо того чтобы говорить «Ты лжешь», просто ударь ее». Хилари говорила: «Нет, Донни, я не …» (звук шлепка) «Донни, я не…» (шлепок). Сэм говорил: «Схвати ее за лицо». Это продолжалось, пока я не оттолкнул ее к стене и не начал сдирать с нее брюки. Я остановился, но это было страшно. Будто: «О, черт. О’кей. Теперь я понял. Я понял». Это было пугающе.

Плейбой: Этим Вы помогли Суонк готовиться к роли в «Малышке на миллион долларов»?

КР: (смеется) Да. И кстати, я тоже кое-чему научился. Ну, то, что некоторые леди не делают мне так… А-а, не буду говорить.

Плейбой: В одном из ваших следующих фильмов вы играете голливудского гангстера Джонни Стомпанато. Кетрин-Зета Джонс играет его подружку Лану Тернер. Стомпанато некоторое время был гангстером в Л.А., известным своим крутым нравом. Дочь Тернер, Шерил, зарезала его, чтобы спасти мать. Это похоже на персонаж в «Даре»?

КР: Мне показалось интересным, что Стомпанато был необузданным, но он старался контролировать и сдерживать себя. Он не хотел быть головорезом. Он не хотел быть крутым, как Микки Кони. Мне понравилась борьба вспыльчивого человека, который старается изменить себя.

Плейбой: Ко времени «Дара», вы уже стали одним их самых высокооплачиваемых актеров Голливуда. Сообщали, что вы получили более 150 миллионов за три фильма «Матрицы» - один из самых больших актерских гонораров в истории. До этого у вас была репутация человека, живущего очень скромно. Изменил ли подобный успех ваш стиль жизни?

КР: Да. Определенно изменил. Абсолютно.

Плейбой: Если да, то как?

КР: Я смог купить маме дом, хороший дом. Потом я могу сделать реконструкцию. И да, я могу расширить границы моей филантропии. Многие вещи в моей жизни получили большие возможности. Деньги не влияют на меня лично, но на мою жизнь – да. Я все еще очень экономный, но не скряга. Я многое изменил в моей жизни. Хотя у меня нет самолета.

Плейбой: После давнишней привычки жить в отелях, вы купили дом. С возрастом вам захотелось где-то пустить корни?

КР: Да, я бы сказал так. Я думаю, я ищу чего-то большего. Да, и это после четырех лет жизни в «Шато Мармон» в 1990-х.

Плейбой: Что было лучше всего на протяжении четырех лет жизни в отеле?

КР: Обслуживание в номер. В общем, это забавно. Но когда-то это должно закончиться. Пора было освободить номер. Сейчас хорошо иметь дом.

Плейбой: Вы сами стелите себе постель?

КР: Да. Хорошо самому стелить постель и готовить себе еду.

Плейбой: Вы сами украшаете дом?

КР: Да. Он современный. Современный комфорт, если это возможно.

Плейбой: Как еще изменилась ваша жизнь со времен «Матрицы»? Вы можете ходить по улицам и оставаться неузнанным, или эти времена прошли?

КР: Это все еще актуально. Роберт Де Ниро однажды говорил о потере уединения, о том, как он потерял способность наблюдать, смотреть на других людей. Как актер, вы не захотите потерять это. Я все еще могу выходить из дома, делать, что мне нужно, и меня не очень беспокоят.
Плейбой: Как вы себя чувствуете, если незнакомец подходит и ведет себя так, будто вы знакомы?

КР: Обычно хорошо, если люди хотят поздороваться. Я могу вполне свободно передвигаться по миру. Никто не приходит в неистовство.

Плейбой: Вы все еще можете ходить в магазин и, вообще, куда захочется?

КР: Да, абсолютно. Недавно я ходил в кино. Это было здорово. Меня пару раз узнали, но не более. Конечно, это не совсем удобно, но в моем случае все обычно ограничивается «Привет» и «Вы не могли бы подписать?» и все.

Плейбой: После трех «Матриц», вы снялись в «Константине» и «Дурной привычке», фильме арт-хауса о парнишке с привычкой сосать палец. Скоро выходит «Озерный дом» с Сандрой Буллок и «Помутнение» - четыре совершенно разных фильма. После второго «Билла и Теда» вы сыграли проститута в «Моем Личном Штате Айдахо». Вы намеренно все время меняете характеры? Не является ли следующий фильм реакцией на предыдущий?

КР: Это не реакция на предыдущий фильм, я просто нахожу то, что мне интересно. В то же время, мне не хочется быть «тем самым парнем» или известным только чем-то одним. Я бы хотел быть способным сыграть любую роль в любом фильме.

Плейбой: Трудно ли вам было уйти от восприятия вас, как болвана в «Билле и Тэде»? Усложнило ли это следующую работу?

КР: Для меня было легче отряхнуться от этого восприятия, чем кажется окружающим. (смеется) Я хорошо потрудился, потому что некоторые думают, что я такой и есть.

Плейбой: Часто ли вас приглашали на роли, где требовалось соло на воображаемой гитаре?

КР: Никогда. Люди, работающие в кинобизнесе, кажется, не навесили мне ярлыка из-за этой роли, хотя иногда было. Я воспринимал это критически и адекватно.

Плейбой: Сейчас, кажется, критики относятся к вашей работе более одобрительно, чем когда-либо. Вы стали лучше, или они поняли вас?

КР: (со стоном) Я стал лучше, или они поняли меня? Мне кажется, я вырос в своей профессии. И собираюсь продолжать в том же духе. А что касается понимания, не знаю. Не важно.

Плейбой: Вы получили хорошие отзывы о «Моем Личном Штате Айдахо». Ваши отношения на экране с Ривером Фениксом такие же интимные и дерзкие, как и в “Горбатой горе”(фильм, получивший 3 Оскара, рассказывает о любви двух геев). Какова была реакция на тот фильм?

КР: «Мой Личный Штат Айдахо» был хорошо принят, но реакция была в основном на структуру фильма. В основе – Шекспир. В нем есть улицы, гомосексуализм, отношения отец–сын. Нет прямого открытого драматического повествования.

Плейбой: Если бы фильм вышел сейчас, был бы он принят как “Горбатая гора”? Есть ли в нем бОльшая откровенность описаний гомосексуальных и бисексуальных отношений, чем в «Моем Личном Штате Айдахо», который вышел в 1991 году?

КР: Я думаю – да. “Горбатая гора” основана на любовной истории. Это более открытый мир, потому что это история о любви между двумя мужчинами? Ну, сейчас есть браки между геями. Так что, думаю – да. Хотя «Айдахо» еще показывают. Я его недавно видел. Он не устарел.

Плейбой: А вы? Есть ли в вашей игре качества, которые появились сейчас, когда вам 40, и которых не было, когда вам было 20 или 30?

КР: Я не знаю. Я не смотрю на себя с этой стороны. Я смотрю в будущее, что произойдет.

Плейбой: Беспокоит ли вас, что вы становитесь старше в бизнесе, который предпочитает молодость?

КР: Нет, у меня нет таких страхов. Я смотрю на это по-другому. Я смотрю на Макбета и думаю, я подхожу уже на роль? Не слишком ли я молодо выгляжу? Вот, что я действительно хотел бы сыграть. Я хочу быть способным сыграть это, и я знаю, о чем говорю. Я просто надеюсь, что не состарюсь слишком сильно, чтобы услышать это. (смеется)

Плейбой: Вы говорили, что плохо сыграли в «Дракуле» Френсиса Форда Копполы. Что было не так?

КР: Ну, до этой картины я много работал – три фильма за год. Я был уставшим физически, слабым и неуверенным. Фактически, я посмотрел этот фильм около года назад, и все было нормально. Моя игра была нормальной, вполне достойной, как и у других.

Плейбой: «Скорость» сделала вас ведущим актером. Вы заранее знали, что так случится?

КР: Нет. То, что я увидел в сценарии, было боевиком и случаем сделать героя более человечным. В то время такая роль была чем-то новым, после «Крепкого орешка» Брюса Уиллиса. Я играл с желанием изменить стандартную интерпретацию героя боевика на более человечную.

Плейбой: Почему вы отказались от участия в «Скорости 2»? По прошествии времени, это оказалось хорошим решением, но ведь первая «Скорость» была блокбастером.

КР: А, это старая история.

Плейбой: Но это не болезненные воспоминания?

КР: (смеется) Хорошая старая история.

Плейбой: Почему вы отказались?

КР: В тот момент мне не показалось, что сценарий и история стоили того, чтобы их снимать.

Плейбой: Потому что движение по воде не может передать опасность гонки на автобусе?

КР: Это один из моих любимых моментов. (смеется) Я хотел, чтобы мой персонаж прошел через весь фильм, пытаясь сделать предложение Сандре, со всеми этими препятствиями на пути. Это было бы очаровательно. Но также, когда фильм вышел, я был не готов бегать и прыгать. Я как раз работал над «Цепной Реакцией». Я просто не хотел больше прыгать и бегать. И я сыграл Гамлета, и это было здорово.

Плейбой: Почему несколько лет спустя вы согласились сыграть в «Любовь по правилам и без»? В нем есть все признаки наивной мелодрамы, хотя он стал хитом и оживил жанр умных фильмов для взрослых.

КР: Я подумал, что это хорошая история, невероятно хорошо написанная режиссером Нэнси Майерс. И у меня был шанс поработать с Джеком Николсом и Дайан Китон. Мне понравилась человечность моего персонажа, то, что он «сердечный» доктор, и история имеет отношение к сердцу. В нем было достоинство, так что я не возражал, что не получу девушку.

Плейбой: Вы волновались, работая с Николсоном? Вы больше волновались, работая с ним, чем с другими актерами?

КР: Наверное, я больше волновался на репетициях «Адвоката Дьявола» с Аль Пачино. Это было на верхних этажах студии в Манхэттене, где мы сидели на стульях, которые заменяли нам скамейку в метро. Это был первый раз, когда я работал с мастером. Да, я нервничал. Но Пачино очень великодушный актер, прекрасный человек. Это мне помогло. Это была моя возможность, как говорит Лоренс Фишборн, развернуться.

Плейбой: Развернуться?

КР: Ну, знаете, “Давай развернемся, пойдем и вдарим через парк».

Плейбой: Вы бросили школу, чтобы играть. Это было трудным решением?

КР: Нет, потому что я решил играть еще до того, как пошел в старшие классы.

Плейбой: Ваша мама волновалась из-за того, что вы бросили школу?

КР: Нет, она меня очень поддержала. Никто не пытался меня сдерживать.

Плейбой: А пока вы учились, вы были хорошим учеником?

КР: Нормальным. Я ходил в четыре разных школы за пять лет. Я ходил в одну школу два года. Потом я учился в высшей театральной школе один год. Меня выгнали, и я пошел в католическую школу для мальчиков, чтобы играть в хоккей. Там я получил первую роль. После этого я ходил в государственную школу, так что я мог работать, пока получал образование. Потом я бросил.

Плейбой: У вас нет сожалений, что вы не закончили школу и не поступили по традиции в колледж?

КР: Нет, потому что я начал работать актером. Это то, чем я хотел заниматься.

Плейбой: Когда вы приехали в Голливуд, чтобы играть?

КР: Мне было 20. Я получил зеленую карту США, взял свою старую машину и переехал канадскую границу. Полгода я жил у отчима, который был писателем и режиссером. Он позволил мне жить у него в комнате для гостей, потому что я там никого не знал. Потом я кое с кем подружился, и снял квартиру с приятелем.
Плейбой: Вы скучали по дому?

КР: Нет, совсем. Я был готов уехать. Я бы уехал еще когда мне было 17 или 18.

Плейбой: Вам понадобилось много времени, чтобы решиться? Не было ли сомнений?

КР: Это была смелость молодости. Я снялся в фильме недели в Канаде. К моменту приезда в Л.А. у меня был менеджер и агент. Я приехал с фотографиями и пошел на прослушивание. После нескольких месяцев отрицательных ответов, я получил первую роль в телевизионном фильме.

Плейбой: Сейчас, прожив в Л.А. 20 лет, вы цинично относитесь к Голливуду и кинобизнесу?

КР: Совершенно нет. Надеюсь, что и не буду.

Плейбой: Вероятно в Голливуде не часто играют в хоккей, а вы были вратарем школьной хоккейной команды. Вы все еще играете?

КР: Я играл пять или шесть лет назад, когда колени были получше. Я много играл в хоккей. В Л.А. я играл в нескольких командах до 30 лет и в нескольких после 30. Я получил награду, как лучший вратарь и самый «сухой» вратарь. И однажды получил памятный подарок.

Плейбой: Ваше прозвище, Стена, когда вы играли в школе, говорит о том, что на вас возлагали надежды. Вы никогда не думали о профессиональной карьере в хоккее?

КР: Когда мне было 17, я почти решился. Меня приглашали на пробы в главную юношескую команду, на которые я не пошел, потому что вместо этого я пошел играть.

Плейбой: После «Матрицы», аварий на мотоцикле и хоккея, как обстоит дело с вашими коленями?

КР: Сейчас мне трудно даже играть. Колени опухают. И потом была операция на шее.

Плейбой: Зачем?

КР: Мне заменили два шейных позвонка, но я все равно собираюсь немного поиграть в хоккей. Я бы хотел вернуться в ворота.

Плейбой: Таблоиды, как правило, следят за каждым шагом звезд. Они сообщают о слухах, но вы обычно живете вне их поля зрения. Как вам это удается?

КР: Я веду очень тихую жизнь, редко выхожу куда-либо. Это немного скучно, но хорошо.

Плейбой: Насколько докучают пресса и папарацци?

КР: Никто не хочет, чтобы в его личную жизнь вторгались с камерами и вспышками. Сейчас это чаще встречается в Голливуде, чем раньше. Сейчас появляется больше фото людей, идущих поесть или выходящих из клуба. Это неизбежно.

Плейбой: Большинство звезд нанимают адвокатов, чтобы опровергнуть слухи и угрожают судом, как только пресса публикует что-либо оскорбительное. Когда какой-то репортер заявил, что вы поженились с Девидом Геффеном, вы почувствовали необходимость защитить себя и опровергнуть это?

КР: Нет. Когда вы говорите защитить, в этом случае это значит делать заявление, гей я или нет. Я стараюсь не жить с оглядкой на то, что могут сказать люди.

Плейбой: Сообщение о Геффене рассердило вас?

КР: Нет, приятель. Для меня это просто чушь. Как я уже сказал, слухи и тому подобное. Это не важно…

Плейбой: Вы читаете прессу? Вы понимаете, что привлекает людей?

КР: Люди еще давным-давно судачили о том, что делают король или королева. Это в природе людей. Мы любим говорить о других.

Плейбой: Вы обижаетесь на сплетни?

КР: Каждый год пишут что-нибудь, так что – нет.

Плейбой: Вы прощаете прессу?

КР: Я не думаю, что у них есть право подглядывать через забор или выслеживать меня. У них нет права на мою личную жизнь.

Плейбой: Вы когда-либо думали воспользоваться своей славой в политических целях, как делает Боно?

КР: Во мне этого нет. Он замечательный человек и замечательный артист. У меня не тот масштаб, но я принимаю участие в фондах.

Плейбой: Вы когда-нибудь могли бы публично поддержать кандидата на выборах?

КР: Я люблю все делать тихо. Это мой стиль. Пока…

Плейбой: Джордж Клуни сделал ряд политических фильмов – “Сириана» и «Доброй ночи и удачи». Вы когда-либо думали о создании фильма о ваших политических взглядах?

КР: Это не для меня. Это замечательно и важно, но не мой стиль сейчас. Моя жизнь сейчас менее значимая. Я занимаюсь некоторой благотворительностью, но предпочитаю все делать частным образом.

Плейбой: Вы можете голосовать в Штатах?

КР: Нет, не могу, я все еще гражданин Канады.

Плейбой: А вы голосуете там?

КР: Нет, в Канаде я тоже не участвуют в выборах. Я думаю, можно сказать, что я вне политики, я – аполитичный человек. Я никогда не голосовал. Это я действительно хотел бы изменить.

Плейбой: Вы хотели бы голосовать здесь?

КР: Да, и стать гражданином США. Я думаю, что хотел бы больше участвовать в разных сферах жизни, чем сейчас.

Плейбой: Согласно сообщениям прессы, вы не поддерживаете отношений с отцом. Существует ли он сейчас в вашей жизни?

КР: Нет.

Плейбой: Вы знаете, где он живет?

КР: На Гаваях.

Плейбой: Вы хотели бы попробовать установить с ним отношения?

КР: Я не знаю. Просто не знаю.

Плейбой: Вы близки с вашей матерью и остальными членами семьи? Где они сейчас?

КР: Одна сестра в Италии, а другая в Сиэтле. Моя мать живет здесь. У нас в семье очень близкие отношения. Мы видимся на праздники, когда только возможно.

Плейбой: Помимо актерской игры, вам, несомненно, нравится рок-н-ролл. Вы все еще играете на бас-гитаре в группе?

КР: Нет. Я перестал около восьми месяцев назад. Группа хотела поехать на гастроли и сделать записи, вместо того, чтобы просто играть, когда получится. Я почувствовал, что стою у них на пути. И я ушел.

Плейбой: Группа пользовалась вниманием публики и записывалась, в основном, из-за вашего участия.

КР: Да, но мы тяжело срабатывались, около семи лет.

Плейбой: В то время как ваша известность помогала, не было ли это и трудностью для группы?

КР: В начале – да. Но если вы собираетесь играть музыку, заткнитесь и играйте. Если не хотите – оставайтесь дома. Хотя иногда было неудобно. Мы были новой группой, и 3000 человек приходило, чтобы посмотреть, как мы играем.

Плейбой: Где вы чувствуете себя более обнаженным: играя вживую на концерте или на сцене театра?

КР: Оба впечатления хороши. Мне нравится это волнение. Мне более удобно на сцене театра. Когда я играю на сцене, я чувствую себя как дома больше, чем когда играю музыку.

Плейбой: Что вызвало у вас более сильные ощущения: игра на концерте перед Бон Джови, первый просмотр «Матрицы» или игра на сцене театра?

КР: Играть на концерте, да еще перед Бон Джови – это здорово. Это был один из первых наших больших концертов. Когда усилитель гремит на весь стадион – это здорово. Барабаны грохочут! Бас. Чувствуешь, как весь мир двигается. Идет такой звук, что штаны вибрируют.

Плейбой: Где устанавливаются более дружеские отношения: между членами группы на гастролях или между актерами на съемочной площадке?

КР: Это разные вещи. Путешествуя в автобусе или грузовике с группой, больше узнаешь о фобиях каждого. Знаешь, как каждый выглядит в 4 утра. Жизнь музыканта больше похожа на жизнь пирата.

Плейбой: Вы будете играть в другой группе?

КР: Нет.

Плейбой: Из-за того, что они вряд ли добьются того же в музыке, чего вы добились на сцене?

КР: Нет, не из-за этого. Мне нравился творческий процесс. Мне нравилось играть на концертах и сочинять. Нет ничего лучше, чем в первый раз сочинить песню, собраться группой и сыграть ее вживую.

Плейбой: Тогда почему вы ушли из группы?

КР: Мне 41 год. Я играл около 9 лет – достаточно долго. На это нужно время. Мне еще столько нужно сделать.

Плейбой: Вы думаете о будущем, видите ли вы себя сидящим дома, с детьми вокруг вас и животиком? Джордж Клуни, заядлый холостяк, говорит, что с ним такого никогда не случится. Но у него есть пузатая свинка.

КР: Вот и доказательство. Нам нужна замена. Это природа. Зов Дарвина. Что это? «Природа манит песней сирены, и не ответить на этот зов, значит не быть человеком. Мир должен быть населен». Да, во мне живет этот импульс. Да. С животиком и детьми? Почему бы нет?



Авторский перевод: Sirius, NEA

"Playboy" (US), апрель 2006

__________________
w h a t is ....

Матрица 4: Эволюция

По традиции, главное правило форума - чтобы ничего не раздражало администрацию. (c)

Откликнулся наконец, причем ответил в том же стиле: загадками (с) Харати
На счет пяти процентов - не знаю... где-то было... где встречал - не помню... но на самом деле, человек потенциально может очень многое... а реально не может ничего (c) CRAY ZII
I’ll be back. ©

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged