Название говорит само за себя. Включаются комплексы. Объятия продолжаются и получают окончаетльную дефиницию как дружеские

Глава 7. История Морфеуса.
…Тринити открыла глаза. Вначале она ничего не видела в полумраке. Было тепло. Тринити пошевелилась. Как всегда после пробуждения, она не сразу поняла, где находится.
В ответ на ее движение то, на чем она сидела, пошевелилось тоже. Это что-то живое – сонно подумала Тринити. Ах, да. Морфеус. Тут Тринити явственно вспомнила прошедшие дни, вчерашнее прозрение и свою истерику. Правда больше не казалась такой шокирующей. Все вспоминалось как бы издалека. Да, ужасно, но ведь она теперь здесь. Кажется, она это пережила. И что поделать, ей предстоит с этим смириться. Морфеус не ушел, надо же. Остался, как и обещал. «Господи, сколько же неудобств я причиняю» – подумала Тринити.
Как будто капитану корабля больше нечего делать, как полсуток сидеть с истеричной девчонкой на коленях и вытирать ей сопли. Пока она все это думала, Морфеус проснулся и стал наблюдать за ней. Она повернулась и вздрогнула, наткнувшись на его взгляд.
- Испугалась меня? – он улыбнулся
Тринити опустила глаза и покачала головой
- Будешь меня бояться, я обижусь
Тринити кивнула и попыталась уже наконец-то сползти с его колен, но Морфеус взял ее за плечи и повернул к себе
- В чем дело, Тринити? Что-то не так?
Тринити смотрела вниз. Морфеус взял ее за подбородок:
- Посмотри на меня. В чем дело?
Тринити почувствовала, что краснеет. В конце концов, надо что-то говорить.
- Я хочу извиниться… - выдавила она
- За что?
- За то, что от меня столько проблем. Мне так неудобно. Тебе не стоило столько со мной возиться. У тебя, наверное, полно других дел. Мне так стыдно за эту детскую истерику… - Тринити прорвало, она начала говорить быстро-быстро – я вела себя как дура. Я истеричка.
Не стоило тратить на меня время. Господи, как стыдно. Совсем не умею держать себя в руках…что Вы с Тэнком теперь обо мне думаете… - у Тринити опять выступили слезы на глазах
- Тише, Трин, а то ты опять сейчас заплачешь – Морфеус снова заставил ее посмотреть себе в глаза - а у тебя и так еще мало сил. Теперь слушай, что я скажу. Я отключил много детей и привык успокаивать их всех. Но я отключаю и взрослых, как ты.Мы с Тэнком видели, как сорокалетние мужики катались в истерике по полу и не давали никому подойти к себе после этого. Твоя реакция абсолютно нормальна, шок даже прошел более-менее легко. Некоторые не могут есть и спать неделями, некоторые впадают в ступор. И ты сама здесь ни при чем. Ты не можешь контролировать свои шоковые реакции. Никто не может. И чем старше человек, чей разум освобождают, тем больше шок. Детишки реагируют спокойно, а взрослые – страшным потрясением. Их разум уже так привык к тому миру, что перестроится бывает невозможно. Я нарушаю закон, Тринити. Закон гласит: крайний возраст освобождаемых – шестнадцать лет. Дальше человек может съехать с катушек. Но я не могу оставлять в матрице прозревших взрослых. Ведь там их просто убьют. А так у них есть шанс…у меня пока все отключеннык взрослые в здравом уме, слава богу. Десять лет назад человек, спасший меня, тоже нарушал закон. Мне было двадцать, как и тебе, Тринити, и поверь мне, я помню, как тяжело это было для меня. Поэтому я, да и Тэнк тоже, ничего плохого о тебе не подумаем. Мы тебя понимаем. Что касается того, что ты якобы отнимаешь мое время, то забудь об этом сейчас же и навсегда. Тебе нужен был кто-то, и поэтому я остался. Поверь мне, Тринити, это самое важное. Самое важное помочь человеку, которому ты нужен. Фактически капитан – самый ненужный человек в команде. Так что немедленно брось все свои комплексы. Это самое страшное – после прозрения остаться одному. Я испытал это на себе и никому такого не желаю – Морфеус вздохнул – десять лет назад, Тринити, я был студентом в Бостоне. Да, тут мы с тобой почти земляки. Наш дом стоял на углу пятидесятой и Хиллари. Теперь его там нет. Он был фальшивый, конечно, всего лишь симуляция, но до сих пор я помню его каждый угол. Меня тогда тоже мучили кошмары, двоилось в глазах, но кроме этого, человеческая психика стала для меня прозрачной. Я научился гипнотизировать и усыплять. Я знал, какие лекарства подействуют на человека. Я просто видел. И на четвертом курсе я ассистировал своему преподавателю при операциях. Он резал, я подавал ланцеты и занимался наркозом. Я мог сказать ему –стойте, профессор, человеку больно – и это было так. Я снижал чувствительность – я всегда знал, чем, и мы продолжали операцию. Его звали Теодор Бирн, меня – Ларри Блэк.
- Я про Вас слышала! – Тринити вспомнила заголовки в газетах о паре гениальных врачей, вдвоем осуществлявших сложнейшие операции – я помню!
- Да. – Морфеус кивнул – тогда об этом писали. Мы делали невозможное – с точки зрения той реальности. На самом деле мы оба, как я понял позже, занимались психотерапией. Ведь все болезни в Матрице – психические. Больные физически просто ликвидируются с полей. Но те имена, что были в газетах, мы давно не считали за собственные. Я помню, он как-то сказал мне: «Ты чувствуешь себя Ларри Блэком? Скажи ведь, нет. Мы свободны сами выбирать себе имена» Он часто писал медицинские статьи под псевдонимом «Асклепиус». И это было справедливо. Он был гениальным врачом и там, и в реальности. А меня в газетах называли богом сна за мою способность. Мы оба знали латынь, бывало, говорили на ней. Как-то во время операции он и назвал меня Морфеусом. Скорее в шутку, но имя мне понравилось. Оно было Моим. Так Ларри Блэк отправился в небытие. Мы вели странные разговоры во время операций. «А скажи-ка, Морфеус, у тебя самого все в порядке со сновидениями?» – говорил Асклепиус, вскрывая брюшную стенку. «Мне снятся кошмары» – отвечал я, распутывая кишки. «Ты думаешь, это что-нибудь да значит?» – говорил Асклепиус, задумчиво рассматривая извлеченный аппендицит. «Мир нереален, тебе не кажется?» - вдруг изрекал он, когда мыл руки. Мне казалось, казалось все сильнее и сильнее. Казалось, что вот-вот где-то откроется коробочка и оттуда выпадет разгадка. В тот день он, как всегда, пришел в своем элегантном, всегда чистом белом плаще. Но вид у него был торжественный. И в руках у него была коробочка. Это она, подумалось мне. Он принес для меня разгадку. «Пойдем со мной» – он поманил меня в операционную. Я вошел и остолбенел: наша аппаратура, наши столы, наши инструменты – все куда-то делось. Там стояли какие-то мониторы, какое-то чертово кресло, зеркало…Я повернулся к Асклепиусу за объяснениями, но тут в дверь постучали. Я пошел открывать. Это были мои родители. Моя мама была очень напугана. Отец выглядел обеспокоенным. Они сказали, что к нам домой приходила полиция и двое людей в костюмах. Они искали меня. «Агенты» – пробурчал Асклепиус. И в это момент они вошли. Прилизанные, строгие. «Мистер Блэк?» - спросил один из них. И в это время Асклепиус вытащил откуда-то пулемет и начал стрелять. Он уложил их двумя очередями. Пол был залит кровью. Асклепиус быстро открыл коробку. Да. Трин, с пилюлями. Он был краток: «Синяя – все забудешь, красная - узнаешь правду. Времени нет» Я взял красную. Честно говоря, я даже не думал. Просто я был в оцепенении. Его стрельба, эти трупы…Мы же были врачи, клятва Гиппократа, не навреди – и тут он зверски расстреливает людей. Мне даже стало страшно. Он посадил меня в кресло. Я помню, мама подошла и спросила, что он со мной собирается делать. Он сказал «Не бойтесь, мисс Блэк, это просто тест» Мне становилось холоднее, сознание мутилось. Я даже не подозревал, что это Честно говоря, я подумал, что Асклепиус свихнулся. И тут я услышал голоса моих родителей – Морфеус зажмурился и покачал головой – они пытались что-то сказать, а потом…Тринити, агент может превратиться в любого человека. Занять его виртуальное тело. Так вот, мои родители превратились в агентов. Представляешь, у меня на глазах мои мама и папа вдруг превратились в кого-то совершенно другого. Тут я потерял сознание, дальше ты знаешь…- Морфеус помолчал. Тринити осторожно обняла его. Он посмотрел на нее искоса, положил голову на ее плечо.
- Вот так, Тринити, я и попал в реальность. Потом Асклепиус лечил меня, восстанавливал мышцы, потом познакомил с экипажем. Они все были такими добрыми, благородными людьми. Я знал их всего два дня. На первый день, как мы познакомились, Асклепиус открыл мне правду. Моя реакция была куда хуже твоей, Трин. Во-первых, постоянная рвота. Во-вторых, я жутко обозлился. Я никого к себе не подпускал и ругался такими словами, за которые будет стыдно и грузчику с вокзала. Я кидался на подходивших ко мне людей, кусался и царапался. Весь второй день я просидел в углу, злобно озираясь, как бешеная собака. Ночью я начал хохотать безумным смехом. И по-прежнему не давал никому подойти. А на третий день они все погибли. Аргус, оператор, Амон, пилот, Хронус, Дафна, Калипсо…Блоддоведд, жена Асклепиуса, Терминус, Лакшми и Лаверна, Пегас, программист…все умерли. Мы уже подлетали к Зиону. Амон знал короткий путь. Теперь его никто не знает. И на нас напали спруты-охотники. Асклепиус сказал, что на корабле уникальное оборудование и важная информация, и мы должны долететь во что бы то ни стало. Если мы остановимся, сказал он, Зион не получит данные вовремя. И не сможет отразить возможную атаку. И мы летели, а спруты вскрыли обшивку и проникли в корабль. Их было много…люди отбивались лазерами, но спрутов становилось все больше. Лилась кровь. Я сидел в своем углу, спрятав голову в ладони. Я боялся, что моя очередь следующая. Спрут уже подлетал ко мне, когда Асклепиус схватил меня за шкирку и поднял на ноги. То ли у меня не было сил сопротивляться, то ли от неожиданности, я послушно пошел за ним. В рубке он увидел окровавленное тело Амона и выругался. «Лаверна!» - позвал он – «Терминус!» Никто не отозвался. Тогда он швырнул меня в кресло и встал за моей спиной с электроружьем. «Морфеус, обещай мне три вещи – сказал он – что не сойдешь с ума; что через пять лет пойдешь к Пифии; и что сейчас не отпустишь руль. Пожалуйста, просто держи руль» Я взялся за руль и держал его. Впереди открывались ворота. Асклепиус за спиной закричал. Я хотел обернуться, но он простонал «Держи руль, зараза! Пожалуйста, только держи!» Ворота закрылись за нами, Асклепиус прошептал «Все» и мы рухнули в темноту. У самых ворот порта.
Когда я очнулся, было темно. Меня придавило охотником. Видимо, по кораблю уже кто-то ходил, потому что рядом лежала перчатка и букетик цветов на окровавленной груди Асклепиуса. Я потом узнал, это традиция, погибший экипаж не уносят домой, их оставляют на корабле, прежде чем похоронить. У меня не было ран. Но вся одежда была в крови. Видимо, меня тоже посчитали погибшим. Я заглянул в мертвые глаза своего наставника, и мне стало жутко. Выбравшись из-под охотника, я стал блуждать по кораблю, всюду натыкаясь на трупы. Наконец я нашел выход. Я оказался в порту, среди огромных кораблей. Люди сновали туда и сюда. Никто не обращал на меня внимания. Два дня я шлялся там, в незнакомом городе, не зная куда мне идти. На третий день ко мне подошел парень года на три старше меня. Лейтенант Мифунэ. Он сейчас капитан. «Ты откуда? – спросил он. Я не знал, что отвечать. «Где живешь?» – я молчал. Он взял меня за руку и отвел в какое-то здание. «Поживешь здесь, пока оклемаешься – сказал он – еда в холодильнике» В той комнате я провалялся недели три, а может больше. Мифунэ не приходил – он был в походе, но тогда мне это было неизвестно. Еда в его холодильнике не кончалась. Я проводил дни, лежа на кровати, пережевывая его продукты и медленно осмысливая все, что было со мной. Я не знаю, как я тогда не чокнулся. Наверное, только из-за того, что обещал Асклепиусу. Это было ужасное время. Потом все как-то пришло в норму, голова снова стала думать, я нашел работу, закончил медицинское образование, потом решил стать капитаном и с этой целью пошел во флот…и вот я здесь. Вот и вся моя история. Наверное, не стоило рассказывать тебе, Тринити, извини. У тебя сейчас полно своих страшных впечатлений.
- Ты говоришь, как я - Тринити покачала головой – ты ведь редко кому это рассказываешь.Чувствуется, что ты давно это прячешь. Сейчас легче стало?
- Да. Спасибо, Трин – Морфеус вздохнул – не рассказываю. Ни друзьям, ни любимой женщине.
- Почему?
- Кому это надо? У людей полно своих проблем. Извини, что рассказал тебе.
- Ты хочешь обо всех заботиться сам – Тринити посмотрела ему в глаза – но ты совершенно не думаешь о себе. Ты ведь помогаешь мне, почему и мне не помочь тебе?
- Спасибо, Тринити. Ты какая-то особенная. И не знаю почему, но ты вызываешь доверие.
- Как и ты.
- Правда? Не у всех.
- У меня – точно
- Спасибо. Тринити, такие как ты – редкость. Правда. Я давно за тобой наблюдаю, поэтому знаю. У меня никогда не было сестры, но мне бы хотелось иметь такую, как ты.
- Да? Я прямо не знаю что и сказать…я бы тоже не против родственников вроде тебя. Кстати, Морфеус, помнишь, с нами был Тадеус? Где он сейчас?
- Тадеус – тоже капитан. Мой хороший знакомый и иногда напарник. Его корабль называется «Осирис». Сейчас в походе четыре корабля: его, мой, «Хаммер» капитана Роланда и «Логос» капитана Ниобе.
- Капитан Ниобе? Женщина – капитан?
- Да. И она лучший капитан. Лучший пилот. Но она рискует даже слишком часто…
- Это она твоя девушка?
- Да.
- По голосу слышно. Ты боишься за нее?
- Да, Тринити. Она такая неосторожная.
- И скучаешь. Да?
- Да. Мы не виделись уже полгода. Ты прямо психоаналитик
- Мы прилетим, и Вы увидитесь. Да?
- Надеюсь- Обязательно увидитесь. Я так тебя понимаю. Я тоже так скучала по Дэйву, когда он уезжал. Прямо ничего делать не могла…Хоть он и был программой…- Тринити грустно улыбнулась.
- Прости, Трин. Мне не следовало тебе напоминать.
- Почему? Я буду радоваться за тебя, и мне будет легче. Хотя знаешь, хоть и я любила Дэйва, у меня такое чувство, что главный человек в моей жизни еще где-то бродит. Я его обязательно встречу.
- Конечно встретишь, Трин. Пойдем завтракать?
- Да…Морфеус?
- Слушаю?
- Можно я буду думать, что мы с тобой друзья?
- Я думал, мы уже друзья, Тринити.
- Спасибо…правда?
- Правда. И в том, и в этом мире кое–что одинаково ценно, Трин. Без друзей не выжить ни там, ни здесь. Так идем завтракать?
- Идем!


TO BE CONTINUED

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged