Lindarelle и Сarolingian, большое спасибо смеяться действительно вряд ли есть над чем...я сама плакала пока придумывала.
Новая глава - глава в общем-то переходная. Описание однообразного года из жизни двоих больных одиноких людей...


Глава 5. Монтажники
Итак, Тринити присоединилась к Морфеусу и некоему пехотинцу в очереди в коридоре Зионской больницы. Теребя в руках свою медицинскую карту, Тринити слушала рассказ пожилого вояки.
- Все меняют – говорил он, покачивая головой – в армии, во флоте все кверх ногами. Все в запарке.Нас, пехоты, слава богу, почти не коснулось. А вот во флоте у меня друг – так там такое. Новые правила. Новые программы. Курсы обучения идут. Таких старых, как я, переучивают. Юнцов сопливых набирают. Теперь по-новому будут работать. Переговоры идут с машинами, дипломаты наши из матрицы не вылезают, договариваются. Вроде как теперь легально отключать будут. С согласия машин. С договорами, письменными обоснованиями и прочим. Бумажную канитель разводить, тьфу. А еще машины наверху свои поля и города свои огородили колпаками вроде электрическими – границы, мол. А где полей и городов нет, где пустыри одни – вроде все наше. Вот так. В Совете толки идут, чтобы экологию восстанавливать. Экспедиции будут на поверхность отправлять, но только не сейчас. Через годик-другой…. Станет понятно, когда будут границы охранятся – вот тогда…а еще разведку готовят. Шпионов в матрицу. Потому что хоть и мир, а кто их знает. Ну и старые силы тоже никуда не денут. Вдруг все опять начнется. Только вот проблема со старым флотом – те кто народу много наотключал в свое время, все вне закона в матрице. Все почти Сопротивление. Сейчас насчет них как раз идут переговоры – не хотят машины в матрицу их снова пускать. А профессионалов-отключающих кроме них и нету почти. Молодые, они ж неопытные…так что похоже опять рисковать придется, и вне закона работать нашим. Только машины сильно против – военный задумался, постучал по своей искусственной ноге – вот такие пироги – сказал он – непонятно что теперь будет. Но зато нет войны. Была, была– и вдруг не стало. И неизвестно почему она вдруг закончилась. Кто-то говорит, что один человек все это закончил. Избранный или как его…
Тринити вздрогнула
- Так оно и было – тихо сказал Морфеус, отрываясь от своих мыслей и поворачиваясь в сторону пехотинца. Тот согласно покивал голвой.
- А, ну вы тоже значит в это верите. И жена моя верит. А я не знаю. Кто говорит, что секретное оружие разработали, кто – что команда хакеров с матрицей что-то сделала, а некоторые и про внешних союзников говорят – инопланетян, что ли…я спорить не буду, не знаю потому что. Никто ж не видел. Штаб тоже ничего не объясняет - секретная, говорят, информация. Только машины ушли и все. И война кончилась. Счастье конечно, но что мне-то теперь делать? Я кроме воевать, ничего не умею. А ведь меня в запас сейчас – он кивнул на дверь – точно спишут. Знаете, как я ногу потерял? Смешно аж. Тьфу – военный покрутил головой – рассказать?
- Рассказывайте-рассказывайте – кивнула Тринити, высоваясь из-за плеча Морфеуса, чтобы видеть лицо военного. Капитан тоже кивнул в ответ на вопрос пехотинца, но слушал рассеянно, думал о чем-то своем, теребя в руке небольшой серебристый диск на шнурке на груди. Тринити толкнула его локтем, он невесело улыбнулся ей углом рта, положил руку ей на плечо. Тринити вздохнула, прислонилась к нему. Ей было грустно и обидно, особенно после того, что она услышала от ветерана. Тот между тем стал рассказывать о своей ноге:
- Дело было вовремя последней битвы. Мне до самого конца везло. Ни сентинел меня не настиг, ни зарядом не задело. Но вот к концу уже – когда уже все думали, что все потеряно - стою заряжаю миномет, от всего как-то отключился, только думаю – как сейчас этим машинам устрою…и жену вспоминаю. Она у меня гражданская. Думаю, все, не увидимся больше. А сзади кричат «берегись!» и звуки такие тяжелые – бум-бум-бум. Думаю, не мне это кричат, знай заряжаю. А потом дошло до сознания – топание-то приближается! Обернулся – прямо на меня АПУ несется. Мужик внутри – знакомый мой – орет мне: «Убирайся с дороги, раздавлю! Управление отказало!» До меня и это не сразу дошло – растерялся я, но в сторону все-таки метнуться успел. Так что лапа эта, которая мне на голову должна была опуститься, мимо встала. Но стопу задела. На ногу в аккурат наступила. Ступню – в кровавую лепешку. Я сознание потерял. Вытащил видать меня кто-то. А потом я в больнице долго валялся. То, что от стопы осталось, отрезали, конечно – вернее, само отвалилось - там месиво одно кровавое было..но заражение началось, и пришлось еще пол-ноги отхватить. Вот…на этой полгода потом учился ходить, да так и хромаю. А кому рассказать - смешно. АПУ на ногу наступило. Абсурд. А жена моя рада…нет, не из-за того, конечно что мне ногу оттяпали, а что меня на гражданку отправят. «Мы - говорит теперь хорошо жить будем, детей заведем» А я ей: « У Вас, мадам, срок годности вышел. Куда тебе, старая, детей!» Ей уж шестьдесят лет же. Куда ей родить сейчас-то. Да я и уже…не того…ну, Вы поняли – пехотинец усмехнулся – но она у меня дурочка. Уперлась. «Усыновим» - говорит – «ребеночка» А сама всю жизнь на заводе мастером была, с мужиками матом ругалась. Она поди и не знает, как с ребенком обращаться. А я так их вообще боюсь. Куда мне детей на старость лет…за ними же глаз да глаз нужен.
Тринити с трудом сдерживала улыбку, слушая о страхе старого вояки перед детьми. Хотя вместе с тем ей становилось все грустнее и грустнее.
- Ничего, привыкнете – сказал Морфеус пехотинцу, отвлекаясь от своих мыслей.
Тот с сомнением покрутил головой:
- Не знаю. А у Вас есть дети?
- У меня? Нет. Но ухаживать за ними приходилось. Ничего особо трудного.
- А почему нет? – спросил пехотинец – вы молодые… - он нагнулся и посмотрел на Тринити - или болеешь, дочка, не можешь? Вон какая худая…
- Болею - подтвердила Тринити – да и вообще…напарники же мы.
- Аааа….извините – смутился военный – я просто думал…ну в больницу-то с родственниками больше ходят…напарники значит…ага..Напарники - это навсегда. Так первый мой товарищ говорил, который всему научил - если не убьют конечно…вот его и убило… да и вообще моих всех переубивало напарников. Последний вообще салага был, пацан. Эх…только мы с ним подружились…и убило его. Охотник достал – пехотинец ненадолго задумался.
- Нас трое было… - тоскливо добавила Тринити – тройка …была… - голос у нее снова предательски задрожал. По сердцу словно скребло чем-то острым. Морфеус чуть крепче сжал ее плечо.
- Погиб третий?- тихо спросил военный. Они молча кивнули.
- Что поделать – сочувственно сказал пехотинец – жизнь такая…
Дверь кабинета распахнулась, на пороге возникла коротко стриженная, боевого вида медсестра.
- Джон Рэнди, войдите – приказала она. Пехотинец поднялся.
- Меня вызывают – пояснил он – ну, бывайте… - он поднял руку в жесте прощания и отправился к двери.
- Быстрее, быстрее, не задерживайте народ – поторопила грозная медсестра и захлопнула за ним дверь.
- Почему же ты такая, жизнь – пробормотала Тринити в пространство. Морфеус продолжал вертеть в руках странный свой амулет.
- Что это за штука? – спросила Тринити, чтобы хоть как-то отвлечься. Капитан вздрогнул, посмотрел на нее
- Какая штука? - с невинным видом спросил он, поспешно пряча диск под майку. Тринити остановила его:
- Вот эта. Можно я посмотрю?
- Да это так…ничего особенного – растерянно пробормотал Морфеус, отворачиваясь. Тринити поколебалась – может, памятная вещь? Но что-то она…больно технологично выглядит. Она взвесила диск на ладони, повернула обратной стороной, обнаружила маленькое табло с прыгающими цифрами, сенсорную кнопку, зеленый мигающий огонек. Под цифрами на крошечном табло неразборчиво отображалось что-то подозрительно напоминающее кардиограмму. Внизу диска – аббревиатура - ВКС.
- Зачем тебе эта штука? - встревоженно спросила Тринити – и что такое ВКС? А?
- Внешний кардиостимулятор – нехотя расшифровал Морфеус – ничего серьезного…так, небольшие перебои в работе мотора…
- Болит сердце? – сочувственно спросила Тринити
- Бывает – признался капитан – болит, да с ритма сбивается. Старость не радость…
Молодой, лет двадцати пяти, врач со стетоскопом на шее вышел из кабинета, посмотрел в их сторону, подошел и сказал, обращаясь к Морфеусу:
- Запомните, больше никаких стимуляторов. Как можно было так ими злоупотреблять? При том что вы сами врач… - тут доктора позвали с друого конца коридора, и он убежал, не договорив.
- Да не от стимуляторов это – сказал ему вслед Морфеус – чего б ты понимал, салага.
- Стимуляторы? О каких стимуляторах идет речь? - спросила Тринити
- Половой функции – отшутился Морфеус – говорю ж тебе, старость не радость. Вот и приходится пользоваться.
- Да ну тебя – отмахнулась Тринити, вспоминая обязательный офицерский медицинский курс и то, чему в свое время учил ее Морфеус. В частности, различать препараты. Вот стимуляторы – это, к примеру, энергетические внутривенные и питьевые смеси, К.О.Ф.Е. и тому подобные. В общем, то, что употребляют когда не хотят уснуть. Так. Когда приходится ухаживать за тяжело больной припадочной сомнамбулой, не до сна. Ясно.
- И на фига тебе надо было – пробормотала она – со мной возиться.
- Так, Тринити…а как иначе? – растерянно ответил капитан
- Не стою я того – прошептала Тринити . Она испытывала болезненное чувство, состоявшее из смеси тоски, вины, благодарности и жалости – сколько тебе лет? Тридцать семь? –вдруг спросила она
- Тридцать восемь, Трин. Ты стоишь много большего
«Одна я ничего не стою. Одна я никто» – подумала Тринити.
- Тридцать восемь – повторила она вслух, прикидывая – а мне, значит, двадцать девять…двадцать девять…тридцать восемь…а мне кажется иногда, что мне тысяча лет. А иногда – что девять, а не двадцать девять. Мы не так уж по много прожили, правда?
- Да…ты и живешь здесь только девять лет, Тринити.
- Я знаю… - Тринити смотрела в одну точку – но….я точно знаю что у меня никогда в жизни не будет счастья. Всего двадцать девять лет, но больше никогда не будет…что у меня вообще будет? Как нам жить теперь? Что мы теперь будем делать?
- Честно говоря, Тринити, я не знаю – виновато ответил Морфеус – но там видно будет.
- Надо найти…надо искать – пробормотала Тринити - может мы не до конца выполнили свое предназначение и лишь поэтому все еще живы?
В этот момент их вызвали в кабинет, и Тринити не успела додумать свою мысль о предназначении. В тесной комнате за столом сидел все тот же врач, который приходил как-то в их блок и ругался насчет перевода Трин в больницу.
- Присаживайтесь – не поднимая глаз, сказал он – давайте ваше дело.
На стол легли две тетради. Врач поднял глаза
- Надо же, кого я вижу. Кажется вы отказались от услуг больницы, или я запамятовал?
- Здравствуйте – тихо сказала Тринити. Доктор вытаращился на нее:
- Вы разговариваете? Вы пришли в себя? Как?
- Давайте в другой раз об этом – устало попросила Трин.
- Хорошо – неожиданно согласился главврач, бегло пролистал их истории, покачал головой:
- Таакк… отдохнуть полгодика не хотите? Без работы?
- Нет – Тринити покачала головой «Без работы мы свихнемся» – подумала она.
- Ну тогда…трудотерапия… - сказал доктор – простите, но ответственные должности вам пока нельзя, примерно еще с годик. Вашим нервным системам нужен отдых, простая работа, режим, здоровый образ жизни…о службе тоже, как минимум на год, забыть придется. Кому из вас что по душе?
- Можно нам работать вместе? – попросила Тринити - одна я могу умереть. У меня бывают всякие припадки – пояснила она в ответ на удивленный взгляд доктора.
- Почему бы нет? – ответил тот – сейчас посмотрю, где нужны двое работников. Сама работа имеет значение? – спросил он, набирая что-то на клавиатуре стоявшего перед ним компьютера. Тринити вопросительно посмотрела на Морфеуса.
- Мне без разницы – шепотом сказал он ей.
- Мне тоже – ответила он а – Нет, не имеет…
- Мммм…катастрофически не хватает монтажников…на восстановлении технических уровней…у вас ведь есть все навыки…для вас это не слишком тяжело будет? – спросил доктор
- Нет, в самый раз – ответила Тринити
«Уставать так, чтобы не оставалось сил грустить» –подумала она
- Ну, как сможете так и будете работать… - задумчиво сказал врач, глядя на нее – ну все тогда. Не забывайте приходить к нам – он выдал им по карточке с печатью, и они вышли из кабинета в холл. Молча прошли сквозь коридор, остановились у дверей столовой.
- Зайдем, перекусим? – спросил Морфеус
- Если хочешь есть, пошли – безразлично ответила Тринити – только я ничего не буду. У меня аппетита нет.
- Тринити, тебе надо есть. Ты на себя в зеркало посмотри. Какой из тебя монтажник. Ты на скелет похожа. Смотреть жалко. Пойдем, поедим.
- Сейчас… - Тринити медленно подошла к зеркалу. Как давно себя и правда не видела. Из рамы на нее посмотрела жутко худая женщина с бледной, почти просвечивающей кожей, ребра проступали сквозь майку, локти острые, руки и ноги костлявые, фигура плоская, словно у мальчишки, лицо белое, щек и вовсе нет, губы бледные, бескровные, складочка между бровей, слегка заметный след зажившей ссадины, розоватые веки и огромные несчастные глаза. Тринити заметила, что почти вполовину длиннее стали волосы. Отросли за десять месяцев. Она вздохнула и отвернулась от своего отражения. И правда, скелет ходячий. Послушно направилась вслед за Морфеусом в столовую и заставила себя съесть всю еду. В библиотеку идти уже было поздно. На обратном пути купили выписанных таблеток, снова встретили Роланда, который, правда, их не заметил – бурча прошел мимо. Пришли к себе и легли спать. Тринити долго лежала, уставясь в темноту, ворочалась на своей узкой кровати. Мысленно обращалась к Нео: «Зачем ты не взял меня с собой туда, куда ты ушел?» – думала она – « Я не верю, что тебя совсем нет. Так не бывает. Но почему мы не вместе? Что, что я должна сделать, как мне с тобой увидеться?» – она засыпала с надеждой, что ответ придет во сне. Или хотя бы просто приснится Нео. Но вместо него приснилась орда скалящихся Смитов и зеленый дождь. Следующим утром начался их первый рабочий день. Они явились на разрушенный уровень технического этажа, получили спецодежду, наряд, отправились на свой участок и работали до позднего вечера. Клали кирпичи. Ряд за рядом. Пообедали в столовой отдельно от всех. Почему-то не очень хотелось общаться с другими монтажниками. Разговоры, расспросы задевали их – и в итоге они по большому счету разговаривали лишь друг с другом. И так каждый день – приходили раньше всех, брали наряд и целый день – кирпичи, или гайки, или доски, или сварка, или еще что-нибудь. Бывало, целыми днями молчали, просто передавая друг другу инструменты, или болтали о пустяках. О серьезном на работе говорили редко. Хотя бывало и так, что Тринити, роняя инструмент, начинала вдруг рыдать, или Морфеус, вспоминая что-то, уходил в себя и забывал о деле. Тринити тогда приходилось помучаться, выясняя, что его беспокоит – выбить из капитана откровенность бывало подчас труднее, чем коды к главному серверу Зиона, хотя и успокоить Тринити в ее приступах яростной тоски было не легче. О жизни – и смерти – говорили в основном дома, перед сном, сидя на кровати спина к спине, или в темноте, засыпая. Приходя с работы, ужинали, открывали дверь в тренажерный зал и до ночи занимались – Тринити включала беговую дорожку на полную скорость и бегала до изнеможения, не обращая внимания на пот.
- Такой доходяге как ты только бегом заниматься - ворчал Морфеус, возясь с тренажерами и штангами –прекращай мазохизм и иди спать
- А ты брось железяки – незло огрызалась она – у тебя сердце больное.
И каждый продолжал заниматься своим делом. Тринити делала это для того, чтобы устать и меньше думать. Мысли и так разрывали ее голову. Противоречивые чувства терзали душу. Тринити за год перечитала все, что могла найти в зионской библиотеке по философии, оккультным наукам, религии, даже магии – все, что каким-то образом было связано с потусторонним миром. В библиотеке они пару раз встречались с Поппером - один раз парень пробежал мимо, помахав им рукой на ходу, другой раз они, проходя мимо, заметили как Кид, размахивая руками, доказывал что-то группе парней его возраста. Тринити издалека показалось, что дело пахнет дракой.
- Подойдем? – спросила она Морфеуса, тот покачал головой:
- Не нужно вмешиваться в подростковые конфликты.
- Все равно давай пока не будем уходить – попросила она, и они некоторое время наблюдали за группой кадетов
Однако конфликт скоро решился, причем весьма странным образом – Кид что-то сказал командным голосом, и остальные, слабо протестуя, поплелись в какое-то помещение. После этого Кид, развернувшись, заметил их, поспешно подошел. Лицо у парня было взволнованное, он тяжело дышал.
- Они мне не верят! – с негодованием сказал он – я им рассказывал о Нео, а они не верят. Ну пускай посидят подумают. Я старше чином, я их отправил на гауптвахту.
- Поппер, ты только что злоупотребил служебным положением – покачал головой Морфеус – не годится наказывать людей за веру или неверие. Это личное дело каждого.
- Как же так! – не унимался Поппер – Нео отдал за них жизнь, а они….придурки неблагодарные.
- Думаешь для Нео это было бы важно? - задумчиво спросил Морфеус – главное, что мы верим – ты, я, Тринити. И что Нео удалось закончить войну.
Тринити молча слушала эту беседу, болезненно морщась.
Поппер кивнул, но убежденным не выглядел.
- Мне пора – удачи вам – сказал он и убежал.
Тринити поглядела ему вслед.
- Знаешь, иногда я их всех ненавижу – призналась она капитану – вот так же, как Кид. Смотришь на них….каждый ли из них ценит свою жизнь и мир…а ведь Нео погиб из-за всех этих людей. Точнее, ради всех этих людей. И иногда…я их так за это ненавижу.
- Я понимаю, Тринити
- Нет, я сама не понимаю. Это просто беспричинная злость. Они не виноваты. Просто я жизнь ненавижу. Почему Нео должен был заплатить своей жизнью? Почему именно он?
- Тринити… - Морфеус прикоснулся к ее руке, пытаясь успокоить, но ее трясло от ярости и тоски, и она резко скинула его ладонь.
- А кто говорил, что все будет хорошо? – сорвалась она – кто обещал, что все будет в порядке? Что ты можешь теперь сделать? Ничего! – выкрикнула она и убежала вперед по улице. В глазах кипели злые слезы. Тринити споткнулась о камень, упала, выругалась, встала и прислонилась спиной к стене, подобрала на земле какой-то острый осколок и принялась царапать себе руки, уставившись вверх, чтобы слезы не лились по лицу. Морфеус подошел, встал рядом с ней у стены.
- Не надо так делать - суховато сказал он, забирая у нее осколок и отшвыривая его вниз через ограждение – успокойся, ладно? – капитан сам старался оставаться спокойным, но голос явно дрожал от обиды.
Тринити покосилась на него сквозь слезы.
- Прости – прошептала она – я не хотела тебя обидеть.
Он отвернулся.
- Что ж, Тринити, ты имеешь право меня ненавидеть.
- Нет – она подвинулась, прикасаясь плечом к его руке – к тебе моя ненависть не относится. Я не хочу обижать тебя. Что бы я ни сказала. Пожалуйста, не обижайся на меня.
Тринити теперь вдобавок чувствовала себя дрянью. Не годится вымещать злость на друзьях. Особенно если им и без того хватает собственной боли.
- Я не обижаюсь – не сразу ответил Морфеус – просто…Тринити. Сейчас, кроме тебя, у меня никого нет. Ты единственный дорогой мне…живой человек.
Тринити всхлипнула.
- Я знаю – сказала она - и со мной тоже самое. Только мне обидно. Мне кажется, что все это ошибка. Что мы такого сделали, чтобы остаться одним? – Тринити замолчала, утерла слезы и примирительно попросила:
- Пойдем домой, а?
Они поплелись к дому. Тринити по дороге раздумывала об одиночестве. Их было двое – но от этого они лишь были одиноки в два раза больше. Если два человека тащат по сумке с кирпичами, то станет ли им легче, если они сложат все кирпичи в одну сумку и понесут вместе? Станет. Но очень ненамного. Рассказывая капитану о своей боли, Тринити перекладывала на его плечи часть той тяжести, что угнетала ее, но слушая его, принимала взамен на себя часть того, что его мучало. Общее количество тоски никак не становилось меньше. По ночам ей по-прежнему снились кошмары. В них Нео уходил от нее и погибал, а она не могла встать и пойти следом. Иногда появлялась в ее снах и капитан Ниобе – видно, думала Трин, кошмары попали не по адресу – Ниобе обычно улыбалась, а ее одежда от пояса вниз была залита кровью, и потом она поворачивалась спиной и исчезала в темноте. Но еще были и счастливые сны – в них Нео был с нею, никуда не уходил, смеялся, целовал ее….такие сны приходили редко, Тринити неделями ждала их. Но самым худшим был тот момент, когда Тринити, с улыбкой просыпаясь, не сразу осознавала, что снова проснулась одна в кровати, что в комнате пахнет лекарством, и что ее ждет форма монтажника и целый день однообразной работы. И что уже почти два года как Нео нет в живых. Перепробовав все способы контактирования с высшими материями, в том числе и практику медитации, Тринити не получила никакого результата. Для изучения медитации ей пришлось пойти к Призраку и попросить у него загрузочный диск. Встреча с Призраком тяжело далась ей. Она всеми силами старалась вести себя просто, как будто ничего не стояло между ними, и Призрак вел себя по-дружески, но Тринити знала, что не ее дружбы ему хочется, и ей было очень неловко и грустно, поэтому она довольно коротко с ним поговорила и в дальнейшем подсознательно избегала с ним встреч. Призрак и Спаркс очень изменились после смерти капитана Ниобе. Спаркс несколько замкнулся, перестал шутить, вид у него постоянно был мрачный. Призрак стал еще более тихим и грустным, чем был обычно. Оба бросили флот и работали в академии. Пока Тринити разговаривала с Призраком в блоке «Логос», Морфеус, который ждал снаружи, встретил Линка, и они разговорились. Позже со слов капитана Тринити узнала, что у Линка все в порядке, службу он бросил, работает на заводе, у него родились двойняшки, и они с Зи полностью счастливы. Потом Тринити и сама пару раз виделась с Линком и Зи. Их бывший оператор сочувствовал им, но жил настоящим, семьей, своей мирной работой, а они так и остались в прошлом, экипажем взорванного корабля. Не то чтобы он не понимал их, но у него слишком много было других, своих забот.
Дни были похожи один на другой. Год подходил к концу. Два уровня технического этажа уже были в полном порядке. Режим, полноценное питание, тренировки очень хорошо повлияли на Тринити. Она больше не была похожа на скелет, и краски вернулись на ее лицо. Пожалуй, она даже стала выглядеть моложе. На стройке, где они работали, было много молодежи, и Морфеус с Тринити не особо выделялись на общем фоне – в принципе, многие, взглянув бегло, могли запросто скинуть им по десять лет - но это если не смотреть в глаза, не вглядываться в лица. Глаза выдавали затаенную боль, лица хранили следы пережитых страданий. А так, издали – двое студентов подрабатывают на стройке. Однажды Тринити, в очках для сварки, и повязав голову косынкой, возилась у подножия огромной машины, заваривая пробоины, и неожиданно для себя получила шлепок по той части тела, которая уже и забыла, что может служить для этого. Тринити распрямилась и увидела компанию ухмыляющихся молодых людей.
- Девушка, а как вас зовут?
- Отстаньте, ребята, работать надо! – отмахнулась она, но парни не отставали, настойчиво пытаясь познакомиться с ней. Тринити минут пять терпела их неуклюжие приставания. Потом ей это надоело и она прибегла к приему своей молодости – позвала на помощь Морфеуса. Продолжать приставания в его присутствии компания не решилась и быстро удалилась. Однако этот малозначащий эпизод заставил Тринити вечером того дня снова поглядеть на себя в зеркало в ванной. На этот раз она увидела молодую, юную почти женщину со спортивной фигурой, гладкой кожей, длинными черными волосами, в расцвете сил. Только глаза так и остались все такими же несчастными. Ложась спать, Тринити снова тихо плакала. На вопрос Морфеуса - в чем дело – ответила:
- Смотрела в зеркало…
- И что? – спросил он в темноте – ты сейчас хорошо выглядишь
- Вот именно – всхлипнула она в ответ – но зачем мне это теперь?
У нее как прежде бывали по ночам приступы удушья – но намного реже, раз в две недели, да и лунатизм почти прошел, случалось лишь изредка. Наработавшись за день, они спали крепко, и один раз по ошибке стучавший в их дверь гость соседей долбился полночи, но так и не разбудил их. Но при звуке пищания медицинского устройства они просыпались мгновенно. Если задыхалась Тринити – пронзительно визжал сенсор на ее шее, и тогда Морфеус, уже по привычке, точно, без суеты, не глядя наливал раствор в шприц и делал инъекцию, потом помогал ей выпить лекарство и она успокаивалась, судороги отпускали ее. Если замедляло движение, грозясь остановиться, или наоборот, сходило с ума в бешеном ритме сердце капитана, вопил динамик кардиостимулятора, и Тринити, бегло взглянув на дисплей, нажимала нужную кнопку, доставала нужные таблетки, подавала стакан с водой, не ложилась спать, пока не приходили в норму показатели его сердечного ритма. Вот так они и не давали друг другу умереть. Отчаявшись получить свыше ответ о смысле своей жизни, Тринити ждала окончания срока работы и какого-то изменения. В последнюю неделю их работы на стройке они встретили Локка, тот позвал их к себе поговорить, и спустя полчаса Тринити сидела на кровати в комнате командора, держа на коленях его дочь. Аиша – так Ниобе назвала дочь – это имя означало «жизнь», лицом была вылитая мать, хотя проскальзывали и черты Локка. Ерзая у Тринити на коленях, Ая, лепетала что-то малопонятное и улыбалась. Потом соскользнула на пол и сделала пару шагов. Судя по упорству, с которым Аиша училась ходить, характеры отца и матери достались ей в наследство. Тринити сидела и наблюдала за ребенком, пока Морфеус и Локк обсуждали перспективы их возвращения на службу. Тринити особо не слушала – вернемся и там видно будет – решила она. Тем более если что – всегда можно спросить капитана. Сама она сейчас была поглощена наблюдением за нетвердо шагающей Аишей. Девочка споткнулась о ботинок командора и упала бы, если бы Трин не подхватила ее. Глядя в черные глазки девочки, Тринити подумала, что если бы она могла тоже родить ребенка от Нео, у нее не было бы вопросов со смыслом жизни. Этому ребенку она бы ее и посвятила. Но не суждено….хотя….Тринити вспомнила о холодильнике в медицинском отсеке «Навуходоносора». Такой же холодильник должен быть и в медицинском отделении блока…анализы крови, пробы слюны, жидкостей организма членов экипажа – на всякий случай…Тринити резко поднялась с места, извинилась перед Локком за то, что прерывает беседу и спросила Морфеуса:
- У тебя в медицинском отделении нету образцов… - тут Тринити оглянулась на Локка, и не решаясь при нем сказать, чего именно, и прошептала капитану на ухо остаток фразы. Морфеус помолчал, потом виновато покачал головой:
- Нет, Трин, я об этом не подумал в свое время…да и ты же…
Ему не надо было заканчивать. Тринити сама знала, что у нее повреждена матка и ей никогда не зачать и не выносить ребенка. Но…ведь можно было найти способ…ведь есть же суроогатные матери…но какая разница, теперь все. Тринити отошла и уселась на кровать, с грустью наблюдая за шагами дочери Ниобе.
С большой натяжкой, стараниями командора Локка, им позволили вернуться на службу – под собственную ответственность. Корабль с автопилотом, один из операторов – специалист по отключениям. К нему в случае недееспособности капитана и первого помощника переходило командование. Второй оператор был к тому же и пилотом. Все это Тринити и Морфеус узнали от Локка еще до знакомства со своим новым кораблем и новым экипажем. На следующее утро после окончания срока работы на стройке они стояли с сумками через плечо перед небольшим кораблем. Трап опустился, и они стали подниматься на борт. Тринити ощутимо волновалась.
Они возвращались на службу. Туда, где провели большую часть своих сознательных жизней. Их ждали штурвалы управления ховеркрафтом, длинные канализационные туннели, привычные кресла и чувство входящего в шунт штекера. И - матрица. Тринити и Морфеус возвращались в дело.
TO BE CONTINUED

__________________
Astere=Easter

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged