2София: я ее помучаю еще пару глав и отпущу. Совсем. И может, перейду на собственные сюжеты. Хотя мне так запали в душу эти матричные герои....

Ну что же, несмотря ни на что, жизнь-таки продолжается...Судьба-злодейка в моем лице пока не отпустила Тринити в холодные объятия смерти...
Эпизод с гипнозом в значительной мере явился результатом прочтения мной книги "Гипнотерапия", и, несмотря на то, что за точность я не ручаюсь, именно так это и делается. Итак, Тринити узнает, что с ней такое было.

Глава 13. Покой нам только снится.

Тринити давно потеряла счет времени. Она сидела в углу возле какой-то машины. От гудения аппаратов страшно болела голова. Было жарко и страшно хотелось пить. В глазах плавали цветные пятна. Сейчас Тринити как никогда хотелось жить – точнее, ей не хотелось умирать здесь, в безлюдном подземелье, в жаре и гуле равнодушных агрегатов. Не хотелось умирать, оставив обиженными людей, которые ее любили, так и не приступив к тому делу, ради которого она осталась жива. Тринити снова посетила мысль о том, что на самом деле ее жизнь после смерти Нео – расплата, и единственная ее цель – мучения, а Пифия снова была неточна в предсказаниях, в который раз обманув пришедших к ней повстанцев. Есть ли загробная жизнь? Попадет ли душа – или сознание Тринити туда, куда делась душа Нео? Тринити не допускала мысли о том, что душа может исчезнуть. Однако ей казалось, что если она умрет здесь, то ее призрак будет вечно блуждать в гудящем мареве технического этажа, не находя выхода наружу.
Она было уже смирилась с неизбежным, когда заскрипел в замке поворачивающийся ключ. Тринити вскочила навстречу появившемуся лучу света, но ноги плохо держали ее, она оступилась и ударилась головой о металлический бок машины.
Мир затопила темнота.
Темнота слегка покачивалась. Откуда-то издалека раздавались знакомые голоса.
- Да, спасибо, дальше мы сами справимся.
- У вас на втором этаже медицинская комната?
- Да, пошли. Берись у головы.
Ее слегка наклонили, стали поднимать. Тринити чувствовала ступеньки – одна, другая…
У нее пока не было сил ни открыть глаза, ни пошевелиться. Движение прекратилось.
- Бери за ноги. Раз, два, три!
Тринити обхватили за плечи, талию и под колени, одним движением, сохраняя ее изначальное положение, переложили куда-то. Мягко повернули на бок.
- Поверни сюда, пожалуйста, диагност-установку.
- Вот это, что ли?
- Да, спасибо.
Холодными кружками присосались в телу датчики. Запищала установка диагностирования. Один из присутствующих вздохнул.
- Она так же прекрасна, как и в юности.
- Нашел время вздыхать…и вообще, ты должен сейчас смотреть на нее, как на пациента. А ты пялишься, как….я не знаю кто.
- А я не врач. Я – философ.
- Зачем тогда помогать вызвался, если отвлекаешься?
- Я же люблю ее.
- Да знаем…
Диагност-аппарат выдал тройной сигнал. Тринити его знала – жизнь все опасности, серьезных патологий нет. Она уже поняла, что находится в медицинском кабинете своего блока. Морфеус и Призрак – оба тут как тут. Только у Тринити нет сил открыть глаза и сказать «Простите».
В локтевой шунт мягко вошел шприц. Тринити накрыли одеялом.
- С ней все будет нормально.
- Что с ней было?
- Пока не знаю.
- У нее был такой странный взгляд, словно в нее бес вселился. Она меня ударила.
- Ха…ты не один такой.
- Она все еще…страдает из-за Нео?
- Да.
- Знаешь, как тяжело это знать…
- Не тяжелее, чем сознавать смерть любимого человека. Пожалей ее, Призрак, ее, а не себя. Не усугубляй ее страдания чувством вины перед тобой. Это звучит жестоко, но я бы посоветовал тебе поменьше попадаться ей на глаза.
- Я бы все отдал, чтобы только просто быть рядом. Но…да я мог бы просто быть ей другом. Она ведь могла бы полюбить меня, хотя бы как брата…Да?
- Могла бы. Если бы ты смог полюбить ее, как сестру. Но ты не можешь, и она это чувствует, и в результате испытывает неприятные эмоции от того, что не может дать тебе то, что тебе нужно. Она неравнодушна к тебе, Призрак, я бы сказал, она тебя любит как друга, и поэтому ей не все равно, что ты чувствуешь. Но я лично…пойми меня правильно…свел бы ваше общение к минимуму.
- Почему? Не тебе решать это, в конце концов.
- Не мне, и я не требую от тебя ничего. Я понимаю тебя, Призрак, очень хорошо понимаю, но, извини, состояние Тринити беспокоит меня больше, чем твое. Мне ведь тоже не все равно.
- Может быть, это ревность, а?
- Может быть. Но не надо меня подозревать. Ты ведь тоже знаешь различие в чувстве к женщине и в чувстве к подруге, почти сестре...
- Я…буду стараться…полюбить ее по-другому. Как сестру…
- Попробуй…хотя на опыте тебе скажу – такие штуки не работают…сердце само определяет, кому быть тебе сестрой, кому – любимой…Но ты попробуй. Притворяться бесполезно, Тринити всегда знает, кто и что к ней чувствует.
- Я понял. Я уйду. Что ж, на то я и Призрак….чтоб присутствовать незримо, но не пугать своим появлением…я пойду.
- Не расстраивайся. Спасибо тебе.
- Да я не расстраиваюсь. Судьба…
- Ну ты же все сам понимаешь. Что мы с тобой можем поделать?
- Понимаю. До свидания.
- Удачи.
Дверь заскрипела, закрываясь.
- Бедняга Призрак… - вздохнул Морфеус, возвращаясь к операционному столу.
Тринити, все так же лежа с закрытыми глазами, испытывала жгучую жалость к только что ушедшему влюбленному в нее офицеру. Морфеус был прав, говоря ему, что его чувства только причиняют Тринити страдания. Она представила, каково должно быть Призраку в такой ситуации. И решила, что обязательно найдет его, извинится, будет с ним видеться хоть иногда. Тринити никогда не умела быть безжалостной, даже если и понимала, что это нужно и необходимо. Собственные жестокие поступки всегда потом причиняли ей боль. Тем временем она почувствовала, как шприц вытащили из ее вены. Морфеус отошел от стола, и, судя по звукам, уселся за стол. Зашуршали страницы какой-то книги.
Тринити приоткрыла глаза.
Надо просить прощения.
Некоторое время она лежала неподвижно, не решаясь пошевелиться. Морфеус включил вентилятор, он слегка зашумел, и Тринити воспользовалась этим, чтобы как можно тише перевернуться на другой бок. Волосы, свисая, закрывали ей глаза, сквозь них она видела часть медицинского кабинета, освещенного лампой, за окном было уже довольно темно. Морфеус читал какую-то толстую книгу, на столе валялись упаковки от шприцов, объемная папка с именем Тринити. Со стула свисала одежда, которую она признала своей. На свитере выделялось пятно машинного масла, рукавы были перемазаны кровью. Брюки были порваны где-то ниже колена. Белье, как Тринити убедилась, оставалось при ней. Ну и хорошо, а то Призраку было бы вовсе тяжело. Тринити согнула руку и вздрогнула от болезненного натяжения кожи на кисти. Ее ладони были заклеены эластичным лейкопластырем. Морфеус по-прежнему читал книгу. Тринити мягким, но решительным движением села – и вдруг, словно чего-то испугавшись, подтянула колени к груди, съежилась, обхватив себя руками, в стремлении быть незаметной, незамеченной. Она решила было улечься обратно, притворяясь, будто вовсе и не приходила в сознание, однако Морфеус уже заметил ее движения, и отступать было поздно. Волосы по-прежнему закрывали Тринити лицо. Она чувствовала, как горячеют щеки. Глаза предательски щипало – «господи, ну что я опять, как ребенок» – подумала Тринити. Морфеус тем временем подошел ближе. Уселся рядом на табурет. Тринити было стыдно. Она не могла поднять глаз.
- Тринити, послушай меня, пожалуйста – со вздохом начал капитан – если ты хочешь уйти отсюда, то я не стану тебя держать, даже при том, что мне невыносима сама мысль о том, что мы не будем видеться. Однако если ты этого не хочешь, ты будешь свободна уйти. Я не имею права решать за тебя. Если тебе хочется стереть прошлую жизнь, оборвать все старые контакты, причиняющие только страдания, то я это пойму. Но это – только после того, как твое состояние улучшится, и когда ты сможешь уйти туда, где о тебе позаботятся. Когда такой человек, или такие люди, найдутся, только тогда. Только так, Тринити, иначе я не могу отпустить тебя. И уж тем более я не могу позволить тебе умереть.
Тринити подавилась собственным дыханием. Вот тебе результат истеричных высказываний. Вот значит, как толкуются оскорбительные вопли. Или все, что он сказал – наоборот, его желание, может даже бессознательное, убрать предательницу из своей жизни?
Тринити шумно сглотнула. Она почему-то не могла пошевелиться. Жар в щеках все прибавлялся. Тринити подумала, что ее лицо уже наверно имеет свекольный оттенок. Слезинка, проскользнув по щеке, упала на пол, выдавая Тринити, которая всеми силами пыталась скрыть и побороть свои неуместные слезы и заставить себя сказать хоть что-нибудь вразумительное. Однако ее губы словно склеились вместе от стыда и панического чувства отсутствия контроля, и лишь мучительно кривились, не размыкаясь. Морфеус дотронулся до ее плеча, она вздрогнула от прикосновения, он быстро убрал руку. Тринити вспомнила свое вчерашнее шипящее «не смей меня трогать..» и все, что за этим следовало, со всеми красочными эпитетами и смачными описаниями ощущений, которые она якобы при этом испытывает. Такому выражению неприязни позавидовал бы и незабвенный агент Смит. Господи, да откуда взялось вчера столько изощренной злобы? Что за злобный дух в нее вселился? И как теперь это исправлять? Тринити, несмотря на все усилия, все-таки задавленно всхлипнула. Ей казалось, что она сама загнала себя в тупик. Морфеус снова к ней потянулся, но не решался прикоснуться, Тринити было его жалко и буквально больно от стыда. Ладони у него были заклеены, также как и ее, пластырем поперек. Тринити вспомнила, как давным-давно он проводил ножом борозды на ладони, спрятавшись от всего мира в своей неубранной комнате. Тринити тогда стирала кровь, бинтовала, утешала. Теперь она наносила удары, сама была мучительницей, как недавние меровинговские садисты. Кое-как убрав с лица волосы и вытерев все еще текущие слезы, Тринити решилась все-таки взглянуть ему в лицо, но не смогла выдержать ответного взгляда. Дотянулась до его ладони, дотронулась пальцами, нерешительно положила свою кисть поверх его. Ждала реакции. Он почти неслышно вздохнул, осторожно сжал пальцы, замыкая ее ладонь. И тоже ждал, как она отреагирует. Они очень боялись друг друга в этот момент. Никто не знал, что чувствует и чего хочет другой. Словно бы и не знакомы сто лет.
- Прости… - нашла в себе силы выговорить Тринити - я не хотела.
Как объяснять дальше, она пока и сама не знала.Каждое слово тяжело давалось ей. Кто сказал, что только любовь трудна? Нет, с Нео у Тринити как-то все было само собой, легко и взаимно. А вот дружить, оказывается, тоже бывает тяжело. Особенно в такие, кризисные моменты. Любые отношения – напряг и ответственность…именно груз этой ответственности Тринити сейчас очень остро ощущала.
- Расскажешь мне, почему ты так себя вела? – мягко спросил Морфеус. Он встал, положил ей на плечи руки, легко и осторожно.Тринити подалась вперед и прижалась к нему, цепляясь руками так, что оторвать ее было невозможно. Больше всего сейчас она боялась, что он ее оттолкнет. Он этого не сделал, помедлил секунду и привычно обнял ее, заставляя почувствовать себя защищенной. Тринити наконец-то восстановила контроль над собой от этого знакомого ощущения, будто она долго где-то скиталась и наконец пришла домой, в тепло и уют. Ей стало значительно спокойнее. Правда, с объяснениями лучше не стало, и Тринити, так и не выстроив логичного рассказа о вчерашнем, бормотала все, что приходило в голову, нескладно и невнятно выражая терзавшие ее чувства.
- Я не хотела говорить ни одного слова из тех, что я сказала – скороговоркой выпаливала она – они все неправда, это все ложь, я ни одного из них не имела в виду, я просто хотела спровоцировать, хотела получить нож или удар ножом, я хотела…обидеть, разозлить….мне так стыдно, я не хотела никому делать больно и в то же время хотела, это как будто кто-то другой во мне хотел, я не хотела, нет, это была не я, на меня чтото нашло, я не могла с собой справиться, во мне кто-то был…Тринити вдруг вспомнила аналогичные слова Бейна и в ужасе замерла и замолчала.
- Ты хочешь сказать, что тобой управляла чужая воля? – переспросил Морфеус. Тринити почувствовала, как напряглись его руки. Она кивнула.
- Вдруг это как Смит? – в панике спросила она – наверно, в меня вселилась какая-то программа…
- Простите, где мне найти Тринити? – раздался из коридора вкрадчивый голос
- Черт… - шептом ругнулся Морфеус – это – Сикорски.
- Авиатор? – ничего не понимая, спросила Тринити.
- Нет, хуже… - Тринити увидела в его взгляде панику – Трин, сиди здесь. А лучше – спрячься…да хоть в шкаф, что ли…
- Что за глупости?
- Делай как я говорю! Пожалуйста..
Тринити, недоумевая, послушно раскрыла шкаф , встала среди вешалок с медицинскими халатами и затворила за собой двери.
Морфеус вышел в коридор, до Тринити донеслись их с Сикорски голоса.
- Здравствуй - поздоровался тот – я хотел бы поговорить с твоим старшим помощником, с Тринити.
- Здравствуйте, профессор – Морфеус явно тянул время- Тринити? Я ее сегодня не видел.
- Неужели? – у Сикорски был интересный голос, вкрадчивый, обволакивающий, приятный, но он вызывал у Тринити странное чувство тревоги, словно эти бархатистые интонации таили в себе угрозу, затягивали за собой в какую-то трясину…
- Не видел с утра – твердо сказал Морфеус – впрочем, я знаю, где она может быть. Пойдемте?
«Что он делает? – подумала Тринити - зачем хочет увести этого странного гостя? Кто такой этот Сикорски?»
- Соседи говорят другое – парировал Сикорски – разрешите мне заглянуть в ваш медицинский кабинет?
- Пожалуйста.
Тринити услышала, как они вошли.
- Вот видите, никого.
Сикорски устало вздохнул:
- Со студенческих лет ты не научился врать правдоподобно. К чему играть в кошки-мышки? Ты ведь знаешь, зачем я пришел. Ты знаешь, чем я занимаюсь.
- Мне никогда не нравилось, что вы ушли туда из Академии, профессор.
- Не в этом суть…мы отследили ваши контакты с Меровингеном и Персефоной. Эти программы у нас под наблюдением. Через некоторое время мы видим реакцию – согласись, трудно не заметить с безумным видом носящуюся по улицам женщину в маленьком городе. Характер ее поведения говорил о том, что это был не простой нервный срыв, не нечто бесцельное…
- Она не опасна! Она осталась собой, это просто срыв!
- И это, между прочим, не первый случай. Я не сказал, что она опасна. Но надо принять меры…
- Какие меры? Где те, с кем случилось подобное?
- Морфеус…
- Где предыдущие жертвы? Что с ними стало?
- Где Тринити?
- Ее здесь нет.
Тринити, скорчившись в шкафу, дрожала. Так вот оно что…Это Персефона, верно, заставила злобный дух вселиться в нее. Может, он вполз в нее с поцелуем…Что же теперь будет? Неужели приступ повторится? Неужели сознание Тринити будет потихоньку умирать, вытесняемое программой? «А вдруг, когда снова настанет ночь, программа снова подчинит меня!» – с ужасом подумала Тринити – «И я возьму оружие и стану убивать людей!» От этой мысли ее прошиб холодный пот. Она вдохнула и решительно раскрыла дверцы, выходя наружу.
- Здравствуйте, профессор – сказала она. Сикорски поглядел на нее, немало удивленный при виде босой полуодетой женщины, явившейся из шкафа. Он был сухонький, маленький, седой, в очках. Однако от него веяло какой-то неуловимой силой.
- Ее здесь нет, да? – сказал он, поворачиваясь к Морфеусу. Тот промолчал. Тринити уловила укор и тревогу в его взгляде.
- Профессор, если я могу представлять опасность, я согласна на все, даже на эвтаназию – проговорила она – если в меня вселилась программа, я согласна умереть. Я готова идти с вами.
- Нет в тебе никакой программы…. – проворчал Морфеус.
Сикорски покачал головой:
- Вы вызываете уважение, леди. Однако, мы не расстреливаем людей за одно подозрение, как думает мой бывший студент. Я не склонен считать, что ваш разум замещен программой. Я лишь хотел бы узнать как можно детальнее, что вы чувствовали перед тем и во время того, как перестали себя контролировать. Для этого я хотел бы - он повернулся к Морфеусу – быть свидетелем вскрытия.
Тринити обмерла. Морфеус тоже, похоже, потерял дар речи.
- Я имел в виду вскрытие сознания – поправился Сикорски – введение в транс и возвращение туда, всего лишь. Регрессию во времени…
- Регрессия может нанести непоправимый вред ее психике – возразил Морфеус
- Недалеко – примирительно сказал Сикорски – чуть-чуть, только на сутки, не затрагивая более давних и более болезненных воспоминаний. Давайте приступим как можно скорее. Тринити, ложитесь на кушетку. Поудобнее.
- А вы сможете вовремя остановиться? – обратился Морфеус к Сикорски, который уже уселся на стул сбоку от Тринити . Тот поднял бровь:
- А кто сказал, что я стану ее гипнотизировать?
- А кто?
- Ты, кто – Сикорски вытащил из кармана диктофон – я здесь вот для чего.
- Профессор, я же ни разу на практике…
- У кого специализация – гипнолог?
- Так то в Матрице…в реальности ни разу…
- Все одно…Я бы мог сам, да вот беда – Сикорски притронулся к плечу Тринити, она невольно отпрянула – девушка мне не доверяет. Гипноз без доверия опасен. Ну что? Попробуешь или она пойдет со мной? У нас много специалистов.
- Нет уж – Морфеус придвинул табурет к кушетке – Тринити. Ляг так, как тебе удобно.
Тринити подчинилась. Подтянула одеяло до подбородка – откуда-то появилось желание скрыть от сидящего слева Сикорски свои голые плечи.
- Закрой глаза – сказал Морфеус, положив ладонь ей на лоб. Закрой и подними их под закрытыми веками как можно выше. Когда они слишком устанут, позволь им расслабиться. Твои глаза устали. Очень устали. Они расслабляются. Твои глаза расслаблены. Твое лицо становится теплым и тяжелым…Лоб, щеки расслабляются….Тебе тепло и спокойно…тепло и спокойно…никаких мыслей нет….
Тринити поначалу чувствовала его неуверенность, и никак не расслаблялась. Но постепенно Морфеус, успокаивая ее, успокоился и сам, его настроение передалось Тринити, Сикорски молчал, его словно не было, и Тринити медленно теряла связь с реальностью, растворяясь в тяжелом тепле и слабости. Словно сквозь сон она чувствовала, как Морфеус взял ее правое запястье, покачивая его вперед-назад, сопровождая движения какими-то успокаивающими словами, это покачивание словно передавалось всему ее телу, ее как будто качало на теплых волнах, унося все дальше и дальше. Голос Морфеуса доносился издалека, Тринити не осознавала смысла того, что он говорил, хотя и все понимала:
- Когда я досчитаю до пяти, ты погрузишься в глубокий транс. Ты вернешься на сутки назад, в прошлую ночь. Ты расскажешь мне в подробностях все, что ты видела, слышала, ощущала, что думала, какие чувства испытывала. Когда я стану считать в обратном порядке, ты станешь просыпаться и проснешься, как только я скажу «Один».Ты отключаешься. Ты входишь в транс. Один….два…три…четыре…пять.
Словно щелчок, будто что-то мелькнуло у нее перед глазами. Кажется, прошло лишь мгновение, и Тринити снова была в том же дремотном состоянии, слыша:
- Пять, четыре…. – она все больше ощущала, что дрожит. Постепенно вплывали в сознание тактильные ощущения – три, два… - она слышала все лучше. Тело почему-то ныло - один!
Она открыла глаза, глубоко вдохнула.
- Я ничего не помню… - сказала она, решив было, что транс не удался. И обнаружила, что голос у нее охрип, глаза щиплет и кожа лица раздражена. Руки по-прежнему дрожали.
- Когда эти воспоминания перестанут причинять тебе боль, ты все вспомнишь, Тринити. Не беспокойся – негромко сказал Морфеус. Она уже не лежала на кушетке, а свернулась клубочком у него на коленях, вцепившись в ткань его водолазки. Тринити с трудом выпустила смятую материю из пальцев. Пальцы как будто затекли. Сикорски уже сидел у стола, что-то записывая в блокнот. Одеяло с кушетки было сброшено, подушка валялась в дальнем углу. Тринити взглянула на часы. Если верить им, она была в трансе четыре с половиной часа. Несмотря на это, она чувствовала себя усталой. Как будто эти четыре часа тяжело работала.
Сикорски, заканчивая записи, что-то негромко напевал. Вид у него был удовлетворенный, хотя и немного смущенный. Морфеус смотрел на Тринити с такой жалостью, будто бы обнаружил у нее неизлечимую болезнь, но и с некоторой долей облегчения. Сикорски закрыл тетрадь:
- Это было сильное внушение – сказал он – внушение тяги к самоубийству любым способом. Мы его сняли и повысили устойчивость к вмешательству в психику. Этого больше не повторится, можете быть спокойны. Здесь и впрямь виновата Персефона. Что ж, теперь все выходящие в Матрицу будут проходить курс сопротивляемости вмешательствам…
- А раньше я была невнушаема.. – пробормотала Тринити, вспомнив причину, по которой она, собственно, и чуть не стала жертвой агентов – когда попытка заставить ее действовать заданным образом провалилась.
- Ваша восприимчивость увеличилась – смущенно объяснил Сикорски – Вы теперь куда более уязвимы.
Тринити согласно кивнула. Неожиданно для себя зевнула. Сикорски встал.
- Мне пора – сказал он – спасибо за ваше общество. Вы нам очень помогли. Запись я заберу.
- Мне нельзя послушать? – осведомилась Тринити.
- Категорически нет – ответил Морфеус – это опасно для твоей психики
Тринити кивнула. Сползла с его колен. Спросила:
- Я пойду к себе?
- Конечно.
Они втроем спустились вниз, на первй этаж. Морфеус проводил Сикорски до двери. Тринити осталась в коридоре. До нее донеслись обрывки их короткой последней беседы.
- И что ваш секретный отдел думает обо всем этом? Программы так и будут лезть в нашу психику? Знаете, у меня нет ощущения мира. Да и Зион стал другим…Все как-то не так. Неужели все было зря?
- Кто сказал - зря? По крайней мере, люди не умирают в таких количествах.
- Почему вы не предупредили нас сразу, раз уж следили? Неужели нужно было дождаться, когда внушение подействует? Вы слышали, что творится с Тринити. Ей и без всяких внушений достаточно. Когда в конце концов нас оставят в покое?
- Покой нам только снится – коротко ответил Сикорски и ушел.
Тринити не хотела, чтобы Морфеус знал, что она слышала этот разговор. Поэтому юркнула в комнату до того, как он вошел обратно в коридор, легла на кровать, укрылась одеялом – и внезапно почувствовала себя очень усталой. Часы указывали на три часа ночи.
Вошел Морфеус, потушил свет. Тринити услышала, как заскрипела соседняя кровать.
- Морф? – сказала она в темноте
- Да, Тринити – сразу же отозвался он.
- Ты простишь мне мои выходки?
Он вздохнул:
- Уж давным-давно простил. Не переживай.
- Это было отвратительно, правда? – не унималась Тринити – почему я позволила себе быть такой? Почему я не сопротивлялась?
- Ты ослаблена.
- Все равно... – прошептала Тринити – это было омерзительно. Я…недостойна.
- Чего?
- Как…такую женщину мог бы любить Нео? – прошептала Тринити – если бы он видел меня вчера, он бы…
- Он любил тебя такой, какая ты есть. И он бы тебя понял. Особенно если бы слышал то, что я сегодня слышал, пока ты была в трансе. Ты тут не виновата.
- Да? Но мне стыдно…
- Потому ты и не виновата. Не задумывайся об этом, Тринити. Забудь, как плохой сон.
Он дотянулся до ее руки, взял ее запястье, как во время гипноза.
- Спокойной ночи, Тринити. Спи спокойно.
- Спокойной ночи… – сонно отозвалась Тринити. Ей стало тепло, навеяло светлые, нежные воспоминания о том времени, когда с нею был Нео, она погрузилась в счастливый сон, в те времена, когда они, бывало, после ночи любви долго разговаривали, обнявшись в тесной постели, сплетясь руками и ногами так, что казалось, их тела сливались, двое – в одно….
Из счастливого сна Тринити буквально выпала – свалилась с утра с кровати, небольно ударившись локтями об пол. Тут же валялась и брошюрка зионских вакансий.
« Доведите свои дела до конца. Найдите верный путь» - вспомнила Тринити советы Пифии.
Надо подумать, где теперь наше место, решила она, открывая каталог.
TO BE CONTINUED

__________________
Astere=Easter

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged