Я заканчиваю. Хватит и в самом деле мучать несчастных героев Матрицы. Говорят, что смерть дает ответы на все вопросы... (с)не-знаю-откуда.
Да вот только....

Глава 16. Смерти нет

- Тринити, у нас дело плохо – сказал Морфеус, как только Тринити вошла в рубку
«Вот оно!» - сердце у Тринити чуть замерло – «предчувствие сбывается!»
Она только что вернулась в рубку из душа, и протирала полотенцем все-таки намокшую тяжелую косу. Морфеус развернулся к ней от пульта управления.
- Иди сюда, садись – серьезно сказал он – посмотри.
Уже по тону его голоса и по выражению лица Тринити поняла, что дело не просто плохо, а очень плохо, и наверно даже катастрофически плохо.
Она подошла, присела на второе кресло. Посмотрела на светящиеся экраны на панели.
Текстовая связь через каждые тридцать секунд выдавала сообщение: «Эвакуируйтесь до 03.00 следующих суток »
Экран прогнозной траектории указывал местонахождение станции в ближайшие 72 часа.
Станция – спутник «Омега» была устроена таким образом, что не могла самостоятельно перемещаться по атмосфере. Ее траектория была определена раз и навсегда в момент запуска и должна была закончиться в строго определенной, назначенной для этого точке. Выключить генератор или изменить силы его воздействия на станцию значило бы уронить ее на землю, что привело бы к мощному взрыву…
Экран локатора указывал на наличие приближающегося из космоса обломка небесного тела…
- Метеорит! – ахнула Тринити – ну надо же…
Морфеус молча кивнул.
Тринити взглянула на центральный экран. Надпись «Тревога» мигала на его нижнем крае, раздражая своим ярким красным цветом. На самом экране сведены были в одну картинку показания локатора и построителя прогнозов….
Около четырех часов утра две тысячи второго дня полета спутника-станции «Омега» пути ее и метеорита пересекались.
Тринити некоторое время тупо смотрела на экран, медленно осознавая, что это значит.
Потом ее взгляд упал на график выполнения работ. Не хватало лишь одной несчастной десятой процента кислорода…Работа на три дня, а если постараться – так и на один.
- Почти сделано…Долг почти оплачен… - пробормотала она – вот оно…недаром эта станция названа «Омегой»
- Не драматизируй, Тринити – ворчливо ответил Морфеус – нам всего лишь придется эвакуироваться утром, и только.
Тринити помолчала несколько секунд, оставив его комментарий без ответа.
- Давай все закончим? – предложила она – доделаем работу, ведь никто кроме нас не сделает…
Он согласился. Последний день на станции они провели, не покладая рук.
К полуночи последняя озоновая дыра была ликвидирована, и атмосфера была насыщена кислородом, как в старые добрые домашинные времена.
Тринити прилегла на кровать, Морфеус вышел выпить воды. На экране осталось сообщение, которое он набирал. Пока его не было, Тринити встала и стерла всю вторую часть, оставив только информацию о том, что метеорит войдет в станцию и взорвется вместе с ней, поэтому земной артиллерии не придется разбивать падающие осколки – крупными они не будут. Все указания о координатах эвакуации и требования к медикам она заменила единственным словом «Прощайте»
И нажала на кнопку отправки. А потом, как ни в чем не бывало, улеглась обратно на кушетку.
Прикрыла глаза. «Глупо отдыхать сейчас» - подумала она. Усмехнулась про себя - «устала от жизни» Полежав еще полминуты, Тринити встала, покружила у пульта и второй раз за день направилась в душ. Она вообще любила воду, а сегодня эта процедура имела особенное значение. С наслаждением вымывшись дочиста, Тринити надела новую, неношенную белую майку, новые же светло-голубые брюки. Волосы оставила распущенными. Не спеша вернулась в рубку. Она знала, что ее ждет неприятный разговор.
Тринити вовсе не хотелось омрачать этот день ссорами.
Однако она знала, что у Морфеуса будет другое мнение насчет того, что она предприняла чуть раньше днем.
Дело было в простой арифметике.
И в ротозействе служащих, готовивших станцию.
А может быть, в злой (хотя кто знает?) усмешке судьбы.
В общем, на станции оказался один парашют.
Тринити обнаружила недостачу давно, около двух лет назад. Случайно забрела в хозяйственный отсек, когда бродила без дела по станции. И наткнулась на один парашют вместо двух. Стандартный, нормальный парашют. Рассчитан на человека восьмидесяти килограмм весом. Плюс-минус тридцать кило.
Но он один, а это все равно что его нет вообще.
По законам простой арифметики целых чисел, действующей в чрезвычайных ситуациях, один парашют на два человека никак не делится.
Тринити была хорошо осведомлена о моральных принципах большинства зионских офицеров. Поэтому она предполагала, что, скорее всего, будет силой запихнута в парашют и пинком выброшена вниз, дожидаться где-нибудь посреди пустыни или, еще лучше, в холодном несоленом озере-море помощи спасателей из городка экологов.
Из всех животных лишь люди настолько нелогичны, что в минуты опасности и нужды отдают преимущество слабейшим – детям, старикам, женщинам…
Где-то в районе обеда Тринити выскользнула из-за пульта под каким-то предлогом и убежала в хозяйственный отсек, где втихую ликвидировала предмет предстоящего раздора.
Утилизатор с довольным урчанием за три минуты превратил средство спасения в огромный ворох узеньких оранжевых полосок. Она как ни в чем ни бывало вернулась за пульт.
Теперь Тринити предполагала, что капитан обнаружил остатки парашюта, и готовилась к неприятной беседе.
Когда она вошла, Морфеус сидел в кресле, развернувшись ей навстречу.
- Тринити, садись, пожалуйста – попросил он.
«Ну вот»- подумала Тринити – «началось»
Она привычно уселась в кресло, устроилась поудобнее. Внутренне приготовилась к объяснениям.
Морфеус вздохнул, наклонился к ней поближе.
- Трин, послушай меня сейчас, пожалуйста. В создавшейся ситуации… - он махнул рукой, не окончив фразы – короче. Я хочу сказать тебе, что все, что я сделаю или скажу с этого момента, будет не для того, чтобы тебя обидеть. Пожалуйста, не обижайся на меня за то, как мне, возможно, придется себя с тобой вести. Ладно?
- Ты просишь прощения заранее? –спросила Тринити, выслушав эту путаную речь – за что?
Она уже поняла, что он еще не обнаружил ее диверсии, и тянула время.
Он снова вздохнул. Выдержал небольшую паузу.
- Станция взорвется в четыре часа утра – сказал он – и нам нужно с нее уходить. Но дело в том, что…это сделать может только кто-то один из нас.
- Нет – возразила Тринити, однако Морфеус не дал ей договорить:
- У нас только один парашют – быстро сказал он – и он твой.
- Нет – повторила Тринити
- Я так и знал – Морфеус наклонился еще ближе, терпеливо, чуть ли не по слогам, повторил:
- Спастись может только один из нас. И если ты будешь сопротивляться, мне придется.. – он намеревался продолжить, но Тринити перебила его
- Нет! – третий раз сказала она - теперь ты послушай меня. Ни один из нас не может спастись. Потому что у нас нет ни одного парашюта
- Как это нет ?
- Нет.
- Что значит нет?
- Нет – значит нет – Тринити встала с места, быстрым шагом, чтобы не растерять решительности, пошла в хозяйственный отсек. Морфеус направился следом. Тринити дождалась, когда он войдет, и открыла крышку утилизатора, демонстрируя мешанину из нарезанной ткани. Вытащила одну оранжевую полоску, стала накручивать на палец. Ей почему-то снова стало трудно поднимать глаза.
- Это ты сделала? – не сразу спросил Морфеус
Тринити хмыкнула в ответ на этот дурацкий вопрос, глядя в пол. Медленно вышла в коридор и направилась обратно в рубку. Морфеус пришел следом, позже, минут через пять. Тяжело сел в кресло. Спросил, не глядя на нее:
- Ну, зачем?
- Так надо – твердо сказала Тринити –я иначе не могла. Потому что…
- Потому что дура! – перебил он – додумалась, идиотка.
- Успокойся..
- Заткнись! И уйди с глаз моих! Дура.
Тринити понимала его, но все-таки ей было немного обидно слышать такие слова в свой адрес. Она встала и отошла вглубь рубки, разгладила одеяло на кровати. Огрызнулась оттуда:
- Сам дурак. Ничего не понимаешь
- Ты что понимаешь… - хрипло ответил он – дура ты и есть. Ты не понимаешь, что ты сделала.
- Понимаю – Тринити старалась говорить спокойно, но ей было до жути обидно, не из-за оскорблений, а потому, что не портить последний день руганью не получилось
- Не понимаешь! – он резко встал, подошел к ней, схватил за плечи, подтащил к иллюминатору:
- Смотри.
Тринити послушно посмотрела в темноту ночи.
- Видишь что-нибудь? – спросил Морфеус сзади. Его руки больно сдавили ей плечи
- Нет – ответила она.
- И не увидишь! Никогда теперь не увидишь ничего! – рявкнул он – ты сама себе путь отрезала! Ты ведь хотела бы спуститься, по земле походить, посмотреть на море, на небо, на деревья...на все это. Ну давай, соври мне, скажи, что нет!
Тринити сглотнула. И правда, ей очень этого хотелось. Сильно хотелось, физически тянуло – узнать, как это – поставить ногу на живую траву, почувствовать ветер…
- Да – честно призналась она. И тихонько пожаловалась – мне больно…
Она, в принципе, была готова к ответу «так тебе, дуре, и надо», она бы даже не обиделась. Но Морфеус в ту же секунду разжал руки.
- Прости – упавшим голосом сказал он – вот видишь, что ты наделала, глупая…
- Но я не могла! Я не могла одна. Это..нечестно! – отчаянно выговорила Тринити.
Он только отмахнулся. Уселся в кресло и закрыл лицо руками.
Вот к этому Тринити не была готова. Она вообще ненавидела слезы, особенно - если они проливались из-за нее. Из-за того, что когда кто-то плакал, всегда чувствовала себя виноватой и разрывалась от жалости, но в то же время терялась и совершенно не знала, что делать. Особенно такие ситуации выбивают тебя из колеи, когда слабым оказывается тот, кого ты привыкла видеть сильным и сдержанным. Сейчас она совершенно растерялась. Прикинуться беспомощной и просить помощи, чтобы вернуть роли на место, сейчас не выйдет – он в открытую признался в своей слабости. Тринити осталось только утешать, но она не знала, как. Вспомнилась вдруг ее первая ночь в Зионе, когда она стояла под дверью и стеснялась войти и предложить свою помощь.
«Черт побери, Тринити» – подумала она – «за шестнадцать лет ты нисколько не изменилась, все та же эгоистка»
Она нерешительно подошла, присела на корточки. Попыталась заглянуть ему в лицо.
- Уйди.. – буркнул он, отворачиваясь. Тринити, однако, не отстала. Провела ладонью по его голове. Подумала, что он сам всегда так вел себя с ней, когда она плакала. Поэтому и она только так умеет успокаивать. Он увернулся от ее ласки, она улучила момент и прижалась к нему, прицепилась, как ползучий цветок к дереву. Он пытался было ее отстранить, но она вцепилась в его свитер руками и просто молчала.
- Отстань – говорил он сквозь слезы – уйди, дурочка. Видеть тебя не хочу… - и еще что-то в этом же роде, но его руки, похоже, не знали, что говорил язык, потому что в противоречие собственным словам он прижал ее к себе так, что она не могла бы вырваться, даже если бы хотела.
Тринити молчала. Ей вспомнилось, как Нео плакал над ее телом – она слышала пару задавленных всхлипов, когда уже теряла сознание. Вспомнила его голос тогда. Рыдания без слез. Жалость – и к Нео, и к Морфеусу – разрывала ей сердце. Интересно, программам когда-нибудь кого-нибудь жалко? Могут ли они понять, как может быть больно оттого, что кому-то другому плохо? И чувствуют ли программа вину, если кто-то страдает из-за нее?
- Ну, перестань – сделала она попытку успокоить всхлипывающего командира – возьми себя в руки. Вспомни, ты же офицер…
- Ты же сама говорила, что против этих предрассудков насчет мужских слез – с трудом выговорил он
- Да. Верно - ласково подтвердила Тринити – но все равно не плачь, не надо. А то мне тоже больно. Я бы тоже плакала сейчас, но я уже не умею. Ну все, давай успокоимся. Ну что такое..
- То, что ты умрешь – он вывернулся-таки из ее ласковых рук и посмотрел ей в лицо, потом опустил глаза, на которые снова набегали слезы – вот сейчас ты успокаиваешь меня, милая, добрая, я чувствую, какие у тебя теплые руки … а потом тебя разорвет на куски. На мелкие, на микроскопические кусочки… - к концу фразы он говорил с трудом, будто бы его что-то душило.
Тринити перспектива быть развеянной в пыль, как ни странно, нисколько не напугала и даже не расстроила, она даже сама удивилась своему равнодушию к предстоящей собственной смерти. Морфеус тем временем снова крепко сжал ее, как будто она уже рассыпалась на кусочки и он пытался удержать эти кусочки вместе.
- Я так не могу – пожаловался он – Я так не хочу. Почему, Тринити, за что? Это нечестно. Это несправедливо, это невыносимо. За что я всю жизнь должен был смотреть, как один за другим умирают мои близкие?
- Война… - тихонько сказала Тринити, а сама подумала «А ведь и я такая! За что? Может, за всех, кого убивали в жизни?»
- Войны уже нет, но ты умрешь – шепотом сказал Морфеус – и я ничего не могу поделать с этим.
- Ничего – эхом откликнулась Тринити – надо с этим смириться.
- Только не с этим. Только не опять. Только не в этот раз. За что - и тебя тоже….ну зачем ты так сделала, Трин? Как ножом в спину ударила, я не ждал…За что ты меня так?
- Прости – медленно сказала Тринити, хотя извиняться ей, в принципе, было не за что - я была эгоисткой. Я не хотела умирать одна.
- Тебя бы спасли. Подобрали бы.
- А потом что? Я покончила бы с собой при первой же возможности, и никто бы меня не остановил. Или бы меня, как больную, привязали в психушке к кровати и я бы провела остаток жизни, как лабораторная крыса. Никто не стал бы со мной возиться..
- Призрак…Локк…наши знакомые…
- Призрак! Нет, это пытка хуже психбольницы. Он ведь меня любит. Это было бы ужасно. Локк – что ему, делать нечего? У него дочь, чужая женщина ему не нужна. Знакомые – они только знакомые…Я бы не выжила. Я не умею одна. Ты хотел меня заставить мучаться дальше одну?
- Прости.. – теперь Морфеусу извинялся за то, за что не следовало бы – прости меня за все, Трин.
- За что? – со вздохом ответила она – абсолютно не за что.
- За все. За сегодня и за все с самого начала – упрямо повторил он – за грубые слова. За обиды, за то, что вовлек в войну. За то, что научил убивать. За то, что ты умрешь. Прости, маленькая, девочка моя, прости меня…
- Ну успокойся – смущенно прошептала Тринити – ты уже совсем не понимаешь, что говоришь, успокойся, ну что с тобой случилось? – она сама вконец растерялась, сбитая с толку приливами жалости и материнской нежности
- Не знаю – беспомощно признался он сквозь слезы– я не могу тебе помочь, мне от этого так больно…прости, Трин, я виноват…
- Никто не виноват – устало сказала Тринити. К своему удивлению, она вдруг почувствовала себя всезнающей, очень сильной и уверенной – люди умирали и убивали друг друга всегда, и всегда будут убивать. Ничего с этим не сделаешь. И вообще…я уже умирала несколько раз, это вовсе не так страшно. И вообще…нет никакой смерти – она замолчала, сама удивившись своему неожиданному выводу.
Морфеус поднял голову, уставившись на нее.
- Как это нет?
- Вот так – нет – спокойно повторила она, стирая слезы с его щек – с чего ей быть? Знаешь, люди боятся не смерти, боятся разлуки, боятся неизвестности и боли. Разве последние девять лет – это была жизнь? Сплошные мучения, ад на земле.
- Нео хотел, чтобы ты жила! Значит – смерть еще хуже.
- Вовсе нет…просто он тоже не знал. Или он в самом деле не мог выбирать – тихо ответила Тринити. Ей подумалось, что и в самом деле могло быть так. Нео говорил, что ничего не решает на самом деле…Она прогнала эти мысли. Кто знает, может эти годы были ее испытанием – и наверно, она его прошла…Тринити выпрямилась, стряхивая задумчивость. Продолжила:
- Что такое смерть? Это когда кто-то уходит. И все, смерть – это путь, это граница…
- Между бытием и небытием – перебил Морфеус, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
- Между жизнью и жизнью! – возразила она – иначе и быть не может, ведь был человек, у него была душа – и не может быть, чтоб души не стало. Ничего ведь не исчезает просто так, небытия нет..
- Ты слышала об энтропии, Тринити?
- Неважно – отмахнулась она – я верю.В то, что когда-нибудь и где-нибудь я встречусь с Нео. И это буду я, а не кто-то другой. И это случится. Назови это как хочешь. Религией, мистикой или еще как. Но сегодня лишь наши тела умрут – она сделала паузу – поверь мне. Я всегда тебе верила, и ты мне поверь. Это так глупо и нелогично звучит – но разве в такое не стоит поверить?
Он медленно кивнул.
- Не обдумывай – сказала Тринити – просто прими факт – смерти нет.
- Смерти нет… - задумчиво повторил Морфеус – раз так, Трин, что с нами будет? Если не смерть?
- Не знаю – Тринити посмотрела в темноту – никто ведь не знает, что там, пока не умрет.
- А что если там – ничего? Что если там – всегда один? Мы останемся сами собой? Трин, одни вопросы - и ни одного ответа
- Ничего - не может быть – уверенно сказала Тринити – а одиночества не бойся. Его не будет. Я все эти девять лет верила, что встречусь с Нео, когда умру. Это давало мне силы жить. Как ни странно это звучит.
- Я не думаю, что кто-то ждет меня там – устало сказал Морфеус
- А мы? А я, а Нео? – Тринити наклонилась и заглянула ему в лицо – ты думаешь, мы тебя забудем? Ты же знаешь, как мы оба к тебе привязаны. Вот я - куда я без тебя? Я сама ничего не могу
- Ты можешь сама все, что угодно, только тебе надо об этом сказать. Я не хотел ни привязывать, ни обязывать. Может, без этой привязанности вы оба жили бы долго и счастливо – безнадежно сказал Морфеус. Тринити выбивала из колеи его сегодняшняя усталость и беспомощность.
- Нет – убежденно сказала она, крепко обнимая его – нет, это неправда, нет. Мы все – все трое – обязательно увидимся, я обещаю.
- Обещаешь? – он усмехнулся, погладил ее по голове – эх ты…
Тринити улыбнулась. Попросила шепотом:
- Ты просто постарайся мне поверить, ладно?
- Хорошо – шепотом же ответил он.
Они просидели так почти до утра. То молча, то вспоминая прошлые годы. И оглянулись на часы только за десять минут до четырех утра. Тринити встала, сама не зная зачем. Поднялся и Морфеус.
- Встретим смерть стоя? – с усмешкой сказал он
Она серьезно кивнула. Он взял ее ладонь, сжал:
- Что, пора прощаться?
- Нет – Тринити слегка улыбнулась – мы не прощаемся. Мы не расстаемся. Ты хочешь со мной прощаться?
- Нет.
- Ну значит – и не будем. Ты боишься?
- Нет…Да.
- Я тоже. Но я надеюсь. Я верю. Чтобы ни было, мы снова увидимся.
В следующий момент станцию резко тряхнуло – Тринити не устояла бы на ногах, если бы Морфеус не обнял ее, прижимая к своей груди ее голову, будто бы пытался защитить – от ядерного взрыва, смешно, Тринити это осознавала, но ей стало очень тепло от этой попытки. «Я тебя никогда не оставлю» – растроганно подумала она – «даже после смерти. Которой нет»
Она закрыла глаза. За эти бесконечные секунды перед смертью она успела испытать множество чувств, вся жизнь – надо же, это не вымысел литераторов!- пронеслась у нее перед глазами, обрывками, кусочками, фразами, лицами. В ее сознании смешались и панический животный ужас, и отчаянное предсмертное желание жить, и страх неизвестности, и надежда на предстоящую встречу с Нео, и вера в это. И вопросы, вопросы, вопросы без ответов.
Озон из пробитого бака заполнил станцию, дурманом вполз в легкие, и Тринити уже ничего не чувствовала, словно у нее уже не было тела.Она открыла глаза.
Корабль горел.
Языки пламени врывались внутрь, подбирались к сжавшимся в углу людям. И к ядерному двигателю станции. Медленно, но неотвратимо.
За иллюминатором видно было ясное, безоблачное рассветное небо, необычно ярко-алое, пронзительного цвета свежей крови. На нем таял бледный, обгрызанный месяц. А вдалеке, на самой линии горизонта, сияло ослепительным светом грозное, горячее, торжествующее утреннее солнце.
Это было самое страшное и самое прекрасное из того, что Тринити видела за всю свою жизнь.
Она снова почувствовала в себе силу, умиротворенность. И ни капли страха, словно лучи солнца изгнали из ее души все сомнения. Теперь она больше не надеялась.Она знала.
Знала, что все будет именно так, как ей верится.
- Смотри – сказала она Морфеусу – солнце. Свет. И никакой смерти.
- Смерти нет?
- Смерти нет.

В следующую секунду взрыв реактора превратил их тела в облако кровавых капель, упавших вслед за разлетающимися обломками станции в зарождающийся океан.

__________________
Astere=Easter

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged