NAVRAS
I
В коридоре, с которого открывался вид на город, на тюках сидели двое. Редкие уцелевшие фонари, тусклые, неверные, скрывали их лица. По приглушенному разговору можно было догадаться, что один из них – мужчина средних лет, другая – молодая женщина. Мужчина постоянно отхлебывал из фляги и с силой проводил по лицу ладонью, словно пытаясь избавиться от мыслей, тяжелыми волнами накатывающих в голову. Женщина теребила в руках четки.
Полуразрушенный город спал, забывшись тяжелым, вымученным сном. Машины ушли 20 часов назад, оставив после себя сотни трупов, кровь, разрушения... людей хватило лишь на то, чтобы убрать тела, отнеся их к крематорию, и проверить электрические провода – во избежания случайного пожара. Работы еще было много, пожалуй, даже слишком много, но она могла подождать. Зион теперь был в безопасности, и это было главным.
Порой где-то вдалеке хлопали двери, раздавались звуки падающих балок, и каждый раз женщина нервно вздрагивала, не в силах успокоиться. Пережитое давало о себе знать – боль, страх, тело, измученное, доведенное до предела своих возможностей… срыв… этот адский день оставил свой отпечаток, горький, невыводимый…
- знаешь, мне почему-то казалось, что всё будет по-другому...не так... не этот кошмар. Как какая-то ужасная, неправильная ошибка. Так не должно было быть, - четки выпали из рук женщины на пол, но она этого, похоже, даже не заметила.
- нам ли судить, как всё должно было быть. Понимаешь, если бы наша воля, неужели мы бы сейчас сидели тут? Неужели были бы машины. Сейчас уже всё неправильно, мы движемся совершенно не в ту сторону и пара шагов в правильном направлении ничего не изменят. Ни-че-го. Планета мертва, отключай людей из матрицы, не отключай. Я только сейчас могу сказать об этом вслух, и потом вряд ли смогу повторить. Сама знаешь, Нао, нам нельзя. Негласное, но самое жесткое правило – не сдаваться, не думать об этом. Деморализация… о том, что по сути человечество обречено. То, за что мы боремся, черт возьми! – было обречено столетия назад. Чтоб снова начать что-то заново – нас не хватит. Не хватит и ресурсов. Без машин не выжить. А с машинами это не жизнь. Война. Или это совершенно унизительное перемирие.
Наоби тяжело вздохнула, и, вновь взяв четки в руки, стала их рассматривать.
- посидим еще немного и пойдем. Спать хочется, я так устала. Даже страшно думать о завтрашнем дне: так представить себе эту разруху… и крематорий. Ты не знаешь, сколько погибло?
- никто не считал. Завтра. Да и не факт, что мы нашли всех.
- не пей больше, Морфеус, зачем тебе похмелье. Не поможет, только голова гудеть будет. А нам только силы нужны
Морфеус залпом допил остатки жидкости во фляге, и, вытерев рот тыльной стороной ладони, демонстративно положил флягу в карман штанов.
- я пью – и не пьянею. Только отупение приходит. Сразу, как машины ушли – помнишь, мы стояли и не верили, думали это ловушка. Потом все радовались, обнимались... а я с этого момента – как в прострации. Абсолютнейшая кома. До сих пор не могу осознать, что всё кончено, и что больше нет ни Нео, ни Трин. То есть осознаю, конечно – разумом. А сердцем, - Морфеус покачал головой, - никак. Может, это и к лучшему. Но я боюсь, что когда оно вновь оживет, я просто умру. Это слишком большая боль...
лампочка на стене, метрах в пяти от них, вспыхнула болезненно-белым и погасла.
- с электричеством-то как?
- в аварийном режиме всё еще. Обещают скоро восстановить.
Ярусом ниже громко лязгнула дверь и кто-то сдавленно зарыдал.
Наоби встала, и, подойдя к ограждению, облокотилась на него, вглядываясь в редкие огни города.
- а почему ты так уверен, что они умерли. Я имею в виду Нео..., - голос Наоби был спокоен, с таким тщательным равнодушием, что Морфеусу захотелось обнять ее, прижать к себе, сказать, что всё хорошо... но он не стал этого делать – его притворство бы окончательно ее добило.
- я не уверен. Но если бы ничего не случилось, они бы вернулись.
- кто-нибудь уже заходил в матрицу?
- насколько я знаю, нет.
- ясно... Морфеус, я собираюсь кое-что сделать, только, пожалуйста, не надо меня удерживать. Обещаешь?
Морфеус не ответил. Тяжело поднявшись, он подошел и встал рядом с Наоби: помнишь Миста? Его корабль уцелел. Его комната на 8 ярусе, 312... насколько я знаю, он сейчас спит, но это не проблема...
Наоби слабо улыбнулась: ты по прежнему читаешь мои мысли
- к счастью, что-то остается неизменным
- я найду Линка
- зачем?, - Морфеус удивленно приподнял брови.
Наоби чуть замялась: всё-таки его это тоже касается.
- да, ты права. Встречаемся тут же через 30 минут. Нормально?
- да, - Наоби кивнула и уже собралась уходить.
- знаешь, что?
- ...
- спасибо, Морфеус.
- не стоит.
II
Корабль уныло плыл по окутанному легкой дымкой каналу, и Наоби пришла неуместная мысль, что это туман, такой, который бывает после дождя. Мист, высокий молодой мужчина с по-славянски широким грубоватым лицом и растрепанными светло-русыми волосами, доверив управление Морфеусу, ходил по кораблю, бурча себе что-то под нос. Линк сидел в кресле второго пилота, лениво поглядывая на приборы, а Наоби стояла в проходе, вглядываясь в дымку.
- а этот Мист? Кем он был в матрице?, - спросила Наоби, когда ей надоело затянувшееся молчание.
- что-то связанное с рекламой, - пробормотал Морфеус, не оборачиваясь, - я уже не помню. Его отключили 2 года назад. В 25 лет, если тебе интересно.
- многовато, - протянула Наоби, - взрослый уже. А почему он говорит с акцентом?
- причуда. Я ему предлагал английский загрузить, а он отказался. Сказал, что и так знает. Он вообще отказался что-либо себе загружать. Боялся, наверно. А так он из России, в Москве работал. Долго просил, чтоб мы ему спрограммировали Москву, да никак руки не доходили. В матрицу, сама понимаешь, заходить для того, чтобы прогуляться по любимому городу – чистейшее безумие. Теперь, может, и спрограммируем. Время будет.
Корабль еще долго петлял, то сворачивая, то поднимаясь на уровень выше – Морфеус знал дорогу к поверхности с закрытыми глазами, и Наоби попыталась припомнить, сколько раз она сама сидела за штурвалом. Но не смогла подсчитать.
III
Гигантские башни с колбами глубоко-красного цвета всегда напоминали Наоби кусты помидоров. Глядя на них, Наоби даже не пыталась скрыть своего отвращения и злости. Это унизительное выращивание людей, которые уже потеряли свое гордое имя – просто особи человеческого вида, homo sapiens, плавающих в физрастворе, бледных, голых, беззащитных, утыканных проводами. Бесчеловечный, дикий эксперимент. Сколько она не видела город машин, она не могла вполне осознать реальность этого кошмара – рассудок не мог поверить, что эти огромные, сюрреалистичные башни с красными пузырьками колб – и есть реальный мир. Еще страшнее было думать, что люди, спящие в них, не знают об этом. Живут нормальной, привычной жизнью.
- где это место?, - тихо спросила Наоби, стараясь смотреть в пол.
- радары прочесывают местность, - ответил Линк, - интересно, почему за нами не выслали охотников? Неужели машины догадываются, зачем мы здесь?
Бесшумно подошел Мист и остановился в дверном проеме: ну что, нашли?
Линк удовлетворенно прищелкнул: вот оно. Еще пятьсот метров и снижаемся.
Когда стали видны очертания корабля, нелепо уткнувшегося в одно из строений, сердца всех забились в учащенном ритме.
- я не могу приземлиться, - хмуро сказал Морфеус, - так что я тут зависну и выброшу лестницу. Вы посидите тут, а я схожу сам. Хорошо?
- нет. Не хорошо, - фыркнула Наоби, - я тоже пойду. Не спорь. Я хочу увидеть, как бы это не было.
Корабль аккуратно спустился и застыл метрах в пяти от «Логоса», нависая над ним. Заскрипел открываемый люк . Повозившись, Мист нашел веревочную лестницу, и, закрепив ее, сбросил вниз.
- пойдем, - спокойно предложила Наоби.
IV
Когда видишь именно то, что ожидаешь увидеть и одновременно что надеешься, безумно надеешься, не видеть, приходит равнодушие. Предрешенность. Безразличие. Только когда Наоби увидела Нео, с окровавленными бинтами на глазах, с ней случился легкий приступ истерики, плавно перешедший в плач. Она села рядом с трупом и, закрыв лицо руками, беззвучно зарыдала. Морфеус, присев рядом на корточки, крепко обнял ее.
V
- я хочу войти в матрицу
- ты уверена?
- я ХОЧУ войти в матрицу.
Пожав плечами, Линк забарабанил по клавиатуре
- есть соединение.
Наоби села в кресло: ну что, подключай. Только, прошу: не надо моей обычной одежды. Пусть будет что-нибудь простое, но со вкусом. И пистолеты. Забрось меня поближе к морю
- хорошо. Всё-таки, зачем тебе туда?
- мне уже тошно это!!!! Тошно!!!!!!! Тошен этот корабль, тошно то, что вокруг. Понимаешь?, - почти закричала Наоби, - мне просто нужно отдохнуть.
Линк молча подошел к креслу и взял в руки штекер: удачи.
Есть контакт.
VI
Полуденное солнце, ослепительное, гигантское, серебрило безмолвные фасады небоскребов, резко очерчивая границу светотени. Теплый воздух с запахом цветов, наполнял до отказа легкие, эхом отдаваясь в голове. В парке было безлюдно – разве что молодые мамы с колясками да дети, удивительно бесшумные. Притихшие. Словно знающие.
Мягкая тишина наводила на безмятежный лад, но улыбка всё равно выходила натянутой. Найдя скамейку неподалеку от океана, Наоби легла на нее и закрыла глаза, отдавшись во власть теплым, почти обжигающим лучам солнца, проникавшим под веки разноцветными пятнами. Усталость в реальном мире сказывалась и тут: Наоби и не заметила как задремала.
Ее разбудило тихое потренькивание мобильного телефона. Она хотела было его отключить, но отчего-то передумала.
- да?
- это Мист. Наоби, ты не против выхода из матрицы? Просто хочу тебе кое-что показать. Я уверен, тебе понравится.
Наоби тихонько застонала: можно потом? Тут так хорошо – день, солнце. Я на берегу океана в парке. Не надо меня отключать. Хоть пару часов!
- через пару часов ничего уже не будет, - с непонятной тоской в голосе сказал Мист.
- хорошо, - согласилась Наоби, - но потом ты вновь подключишь меня к матрице.
- на углу 5й авеню телефонная будка. Думаю, она тебе знакома.
VII
После пребывания в матрице привычно болела голова и слегка подташнивало. Временный эффект. Перестройка сознания. Проходит за 10 минут.
- и что?
Тут Наоби заметила, что Морфеус сидит в соседнем кресле, подключенный.
- а ему зачем?
- ему надо переговорить с Оракулом, выяснить обстановку. Ну, ты понимаешь. Мы же не отказываемся от главной цели – отключения людей, - губы Миста скривились в жалком подобии улыбки, - пойдем в кабину.
Вокруг были звезды – во все три стороны, сквозь толстые, мутноватые стекла. Черное, бездонное небо и невесомые перьевые облака, сквозь которые корабль проплывал как сквозь легкий туман.
- боже, - выдохнула Наоби, - боже мой...
- через пять минут я выведу корабль на положенную высоту, он не предназначен для подобных перегрузок, - заметил Мист с грустью, - вряд ли еще такая возможность представится.
- какая красота...
Наоби попыталась сфотографировать взглядом небо, чтоб потом, ночью, лежа в кровати, видеть его – сквозь потолок. Звезды. Колкие, маленькие, светящиеся точки. Ледяные. Страшные. Заставляющие задуматься о вечности.
- почему ты не отключил Морфеуса?
Мист неопределенно качнул головой: он уже видел. И Линк тоже. Знаешь, мне кажется, что такой подарок должен даваться только раз в жизни. Тем более, я сделал это специально для тебя.
- спасибо.
Когда корабль начал снимать высоту, Наоби вышла из кабины пилотов и, зайдя в одну из комнат для членов экипажа, заперла дверь, и, в бессилии повалившись на кровать, заснула.
__________________
SHIFT_to one
Магистр Йода обучил графа Дуку. Граф Дуку обучил Квай-Гона. Квай-Гон обучил Оби-Вана и был убит учеником Дарта Сидиуса. Оби-Ван убил ученика Дарта Сидиуса. Граф Дуку стал новым учеником Дарта Сидиуса. Граф Дуку побил Оби-Вана и Анакина, но позорно бежал от Йоды.Оби-Ван обучил Анакина Скайуокера. Анакин убил графа Дуку и стал новым учеником Дарта Сидиуса. Оби-Ван искалечил Анакина и обучил Люка Скайуокера. Анакин убил Оби-Вана и искалечил Люка. Йода обучил Люка и умер. Люк снова искалечил Анакина. Анакин убил Дарта Сидиуса и умер. Нет, все-таки в системе воспитания джедаев надо было что-то менять. (c) Лукьяненко
Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged
20.06.2004 22:18
когда-то давным-давно
