Тина неслась быстрее ветра… Катание на роликах было ее излюбленным занятием, в мастерстве которого она достигла совершенства, и ей не были страшны ни внезапно возникшие кочки на дороге, ни шумное городское движение, ни встречные люди. Лана чуть отставала от нее – старшей в силу ее ответственности была несвойственна подобная беспечность, потому она ехала позади и присматривала за младшей сестренкой, которая вполне могла, несмотря на свою ловкость, поскользнуться или споткнуться и расшибить себе колени. Лана, задумавшись, сбавила скорость. Так странно… Когда умерла мама, ей было шестнадцать, Тине – четырнадцать, но несмотря на далеко не детский возраст младшей сестры, Лана все равно с того момента стала относиться к ней, как к грудному ребенку. Пока Присцилла была жива, они не задумывались, что будут делать, если останутся только вдвоем… Они могли драться, хамить друг другу, кричать, как они друг друга ненавидят, в прочем, как и все сестры и братья на планете. Они даже верили в это. Верили, что действительно мечтают, чтобы другая никогда не родилась, тогда было бы действительно здорово! И вся иллюзия ненависти растаяла в один день. День, когда мамы не стало…
Лана внезапно споткнулась о что-то и стремительно приближалась к земле, как вдруг ее подхватили чьи-то руки. Открыв зажмуренные глаза, она увидела широкую улыбку Тины.
- Надо же! – Тина рассмеялась, усаживая еще не до конца пришедшую в себя Лану на ближайшую лавку. - Ты ездишь на порядок медленнее меня, и при этом еще умудряешься спотыкаться!
- Ты думаешь реже. – добродушно подшутила Лана. – Потому и носишься, как угорелая, тебя даже столбы боятся. Думать за тебя приходится мне…
Тина звонко рассмеялась, запрокинув голову и взглянув на небо. Погода была просто прекрасной… Небо поражало своей безграничной голубизной, не было ни единого облачка, а обычно невыносимая летняя жара была сегодня какой-то щадяще-ласковой. Тина не пожалела, что решила развеяться… Пожалуй, иногда все же стоит отвлекаться от мыслей, иначе можно просто сойти с ума. Особенно с ее теориями, над которыми насмехалась половина академгруппы, да и вообще половина ее знакомых. Остальные просто снисходительно это игнорировали, предпочитая не углубляться в дебри ее сознания. Даже Лана… Она, как врач, была слишком прагматичной, и при всей своей любви к Тине считала ее идеи бредом, вычитанным на очередном сайте каких-то сектантов. Лана осуждала ее увлечение религиями и философией, но осуждала молча, несмотря на то, что яро мечтала предостеречь сестренку от заблуждений. Переучить ее было невозможно, на месте одного заблуждения она находила другое, и это не прекращалось никогда… «А может, это вы все заблуждаетесь?» - внезапно вспомнив это, подумала Тина. Опять слишком много мыслей… Она оторвала взгляд от неба и взглянула на Лану.
- Ты не представляешь, какой дурацкий сон мне снился сегодня… - Лана усмехнулась, она сама понимала, каким идиотским стало начало этого разговора.
- И какой? – Тина любопытно уставилась на нее.
- Глупый. Про Тима Джейсона…
- Точно глупый… - Тина вспомнила, как этот ухажер Ланы подолгу торчал под окном в своем нелепом наряде, и сдавленно хихикнула.
- Зато я точно знала, что это сон. – Лана, вздохнув, откинулась на спинку лавочки. – А то ведь иногда такое приснится… Думаешь, что и не снилось вовсе.
Только сказав это, Лана подумала, что зря завела эту тему. В вопросах, касающихся реальности и мироздания, Тина была неугомонна. Она могла часами спорить, доказывать, фантазировать, представлять, и ей было все равно, что ее фантазии не имеют ничего общего с реальностью. Не успела Лана сообразить, что же делать с этой оплошностью, так как настроения спорить не было никакого, Тина, едва не подскочив с лавки, выпалила:
- А что, если эта жизнь – сон, а то, что нам снится, - реальность? – горячо начала она. – Ты ведь об этом задумывалась, правда? Чем наши ощущения во сне отличаются от реальных? Ведь мы можем и там чувствовать боль, радость, счастье… Может, сон – это просто переход в параллельный мир?
- Понеслось… - Лана обреченно вздохнула.
Тина, услышав этот весьма знакомый и весьма предсказуемый звук, с едва заметной печалью улыбнулась. Ее никогда не слушали… Особенно Лана. Но Тина редко обижалась на этот игнор, она привыкла быть немного непонятой. Или немного сумасшедшей… Единственным человеком, который хотя бы делал вид, что понимал (ей так казалось), была мама. Девушку вновь захлестнули мысли о матери, и она настойчиво пыталась сдерживать подступивший к горлу комок из слез.
- Ладно, не будем! – Тина вдруг весело взглянула на сестру. – Продолжим наш путь?
Лана, не колебаясь, кивнула, в душе удивляясь внезапному окончанию начавшегося и предвещающего быть буйным спора. Предсказуемость Тины, а точнее полный антипод предсказуемости, живший в голове у ее весьма занятной сестрички, был отдельной темой для долгих раздумий. Ее характер сложно было назвать логичным, еще сложнее – предсказуемым. Хотя, возможно, лишь потому, что она не объясняла своих действий и решений. Незачем, а если точнее – некому было. Лана знала, что она не понимает сестру так, как ей хотелось бы с тех пор, как не стало мамы. Отчасти она винила в этом себя, за то, что не смогла иной раз достучаться до упрямого и все же ранимого сердца Тины, отчасти и ее, за все ее странные и загадочные мысли, которые никак не могли найти места в рациональной голове Ланы… Как бы там ни было, между ними была стена. И Лана осознавала, что как бы она не хотела ее разрушить, она не способна…
Тина, вскочив с лавки, почти мгновенно набрала скорость. Вокруг, превращаясь в длинные размытые линии, пробегали деревья, столбы, прохожие… Это был полет, не отрываясь от земли, но все же будто над ней, в самой паре миллиметров, когда кажется, что еще одно мгновение – и ты все-таки обретешь крылья. «Почему люди не летают… Это было бы так здорово!» - пронеслось в мыслях у девушки. – «Не нужно было бы тратить деньги на самолеты, к примеру. А еще можно было бы изучать звезды, глядя на них своими собственными глазами…» Она иногда сама удивлялась тому, что лезет ей в голову. Ну какому нормальному человеку посреди проезжей части вдруг прийдет такая мысль, и заставит его резко остановиться, и задумчиво поглядеть на пролетающих мимо голубей!.. Посреди проезжей части?! Она едва успела осознать это, как на расстоянии пары сантиметров от нее, виляя по горячему асфальту, пронесся мотоциклист и, не справившись с управлением, повалил мотоцикл на бок, устремившись кувырком в испуганную толпу прохожих.
Тина в ужасе прижала ладонь к губам, не давая вырваться вскрику. Черт, какая же она невнимательная! Глупые иллюзии, постоянные мечты, к чему они приводят! В широко раскрытых глазах девушки отражалось недвижимое тело мотоциклиста, лежащее рядом с бордюром. «Жив?» - одна мысль стояла в голове, Тина осторожно приблизилась к жертве своей рассеянности. Должен быть жив… Тина молила все высшие силы лишь об одном – чтобы он был жив… «Что за бред…» - Тина, вздрагивая, приопустилась на колени. – «Какая же ты дура, Тина, какая дура! Все из-за твоих мечтаний…» Веки мотоциклиста дрогнули. «Он жив! Жив!» - Тина от радости готова была захлопать в ладоши. Вскоре потерпевший и вовсе открыл глаза и взгляд его приобрел злобный оттенок.
- Дура! – он молниеносно принял сидячее положение. – Ты иногда смотришь, где катаешься? – казалось, его глаза сейчас вылезут из орбит от злости.
- Сэр, я… - Тина пыталась придумать подходящее оправдание, но вместо этого в голове крутились какие-то нелепости. – Простите, я тут… В общем…
- Объяснитесь в участке, леди. – раздался у самого ее уха спокойный, но строгий голос.
Полицейский, с непроницаемым лицом глядя на девушку, отстегнул от пояса наручники. У Тины перехватило дыхание. Она знала, что нужно сделать. С виноватым лицом подняться, пройти с офицером в машину, потом долго рассказывать в участке о своей невнимательности и плакать, что она сирота. Примерно так поступала большая часть разумных людей. Но если Тина могла, хоть и с трудом, представить, как будет выполнять первые из нужных действий, то мысль о том, что прийдется сообщить правоохранительным органам о своем сиротстве, и лишь это позволит смягчить наказание, была ей противна до глубины души. Как же она презирала давление на жалость! Мысль о том, чтобы использовать смерть родного человека себе в выгоду, пробирала ее мерзкой дрожью до костей. Она понимала, что виновата… Она даже была готова понести наказание… Но в голове вдруг внезапной вспышкой возник другой план…
Рывком поднявшись на ноги, она оттолкнулась и, пролетев рядом с опешившим полицейским, устремилась к Лане, которая, оцепенев, созерцала всю картину из-за ближайшего угла. Она знала, что сейчас начнется погоня, она уже слышала грозный рев сирен полицейской машины и бешенный крик офицера, она чувствовала нутром, что поступает неправильно. Но это был шанс скрыться… Так она подумала в первый момент, а потом времени на раздумья уже не было…
- Ты что… - пролепетала было Лана, но Тина, не дав ей договорить, схватила девушку под локоть и, крикнув: «Смываемся!», рванула вперед по улице. За ними, свистя сиренами, устремилась полицейская машина…
__________________
Пока мы держимся друг за друга, мы остаемся людьми (с)
Все, что остается за кадром, позволяет проявить фантазию
Все, высказанное мною, является моим личным мнением, которого все равно не изменить.
Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged
И хочу я их здесь выложить)) Но вначале, пожалуй, поступлю так, как сделала обожаемый мною здесь автор Astere - напишу несколько предупредительных слов, дабы возможных читателей не постигло разочарование 
Без любви и трагедии никак)))
25.08.2010 06:16
хммм... вот почему эта фраза у меня вызвала жуткий приступ хохота и представилось как тина несет яйца, а лана позади нее отбивается теннисной ракеткой, а в мыслях последней крутинтся "Ну Тина, ну ты и ворона-маньячка"
Хотела бы я на это посмотреть
Где же комментарии?)) Большая просьба к тем, кто это читает все-таки: оставляйте комменты любого содержания
