Группе Би-2 посвящается


     — Доктор, понимаете, у меня проблема. В последние дни я скверно высыпаюсь, поскольку меня неотрывно преследует один и тот же сон.
     — Присядьте. Успокойтесь. Расскажите, что за сон вас беспокоит?
     — Я вижу трёх фиолетовых слоников в солнцезащитных очках. У одного из них вокруг кончика хобота повязана красная ленточка.
     — И что далее происходит во сне?
     — Они разговаривают со мной. Все трое. Каждую ночь. Они расспрашивают меня о моей жизни наяву. Они задают мне вопросы о биологии, о химии, об экономике, причём не на все из них я даже знаю ответы.
     — Вы пробовали не отвечать на их вопросы или сбежать куда-нибудь?
     — Во сне я нахожусь в странном помещении без окон, дверей и углов. Откуда падает свет, не видно. Я не знаю, как слоники попадают внутрь, если они вообще как-то попадают туда. В начале каждого сна они уже присутствуют рядом.
     — Вы уделяете им слишком много внимания, в то время как они — лишь порождения вашего мозга. Вы пробовали заявить им об этом? Потребовать, чтобы они исчезли?
     — Отважился один раз.
     — И что? Помогло?..
     — Слоник с повязанной вокруг хобота красной ленточкой переглянулся с двумя остальными. И сказал вполголоса что-то насчёт изменения дозы медикаментов.


     Вернувшись в очередной раз с работы, я завалился на диван в гостиной. Делать ничего не хотелось. Я безразлично пощёлкал кнопками пульта. Шла передача «Окна-3». Память моя была как мокрый лист бумаги, неспособный сохранять записи. После получасового просмотра я не запомнил ни новой одежды ведущего, ни имён и облика персонажей.
     Иду на кухню. Открываю холодильник. Накладываю себе несколько порций какой-то еды.
     Поесть я способен хорошо. Высокооплачиваемая работа позволяет не только отовариваться в престижных гипермаркетах, но и тратить деньги на придурь вроде походов к психотерапевту. Но почему же я не замечаю, что я ем?
     Врач. Должен помочь врач. Или экстрасенс? Или стоит обратиться к священнику?..
     Я вытер пальцы обо что-то... не помню, обо что. И вернулся в гостиную, где обычно и сплю, и слушаю музыку. Присев в кресло, устало ткнул пальцем в красную кнопку на пульте.
     Почитать, что ли, детектив перед сном, чтобы крепче спалось?
     Я снял с полки один из классических романов Рекса Стаута, ещё не до конца приобретших характерный для большинства детективов налёт бульварщины. Чтение захватило меня, хоть я и не мог удержать в голове хитромудрую паутину сюжета, и вскоре радужная карусель грёз завертелась вокруг меня, расслабляя и уговаривая отбыть в царство Морфея. Что я и сделал к середине книги, согнув уголок страницы, отложив том в сторону и прикрыв глаза...
     И вновь они.


     — Вы рассказали нам очень много новых и занимательных вещей, — покачивал хоботом фиолетовый слоник в солнцезащитных очках.
     Ленточки на его хоботе не было, но я уже научился кое-как различать между собой тех двоих с ничем не прикрытыми хоботами. У этого слоника был тёмно-карий прыщик под левым глазом.
     — Тем не менее нам сложно поверить кое во что, — произнёс другой слоник. У этого тоже не было красной ленты, но не было и прыщика. — Извините, но в глаза бросаются некоторые существенные противоречия.
     Я закрыл глаза. Не помогло. Ни разу не помогало.
     — Что вы хотите от меня? Почему вы не оставите меня в покое? — тихо пробормотал я, не особо надеясь на ответ.
     Фиолетовые слоники переглянулись.
     — Что вам нужно от нас — вот о чём точнее было бы спросить, — вступил в разговор слоник с повязанной вокруг хобота красной ленточкой. — Ведь это вы всё время излагаете нам байки, в которых не сходятся концы с концами.
     — Я говорил вам то, о чём вы спрашивали. Только об этом, и ничего более.
     — Но мы хотели услышать от вас правду, а не выдумку, — возразил слоник с красной ленточкой.
     — Я ничего не выдумывал.
     — То, о чём вы нам рассказывали, противоречит не только здравому смыслу, но и самому себе, — захлопал ушами слоник, у которого был прыщик под глазом. Видимо, он был весьма раздражён. — Возьмём, например, физику, о которой вы рассказывали как чуть ли не о самой главной из наук вашего родного мира. В главной науке не должно быть парадоксов — не так ли?
     Он уставился на меня. И хотя вроде бы я не мог ощутить его взор сквозь зеркальные очки, но вынужден был кивнуть.
     — Как вы говорили, у вас там считается, что так называемые «микрочастицы» не имеют точной траектории, поскольку их местоположение и скорость нельзя выяснить одновременно и с абсолютной точностью — а о том, чего нельзя выяснить, ваша физика предпочитает не упоминать вообще. Вывод же о том, что местоположение и скорость частицы нельзя установить одновременно, базируется на существовании так называемого «кванта действия», который как бы открыли ваши учёные. Потому что ни один объект не может воздействовать на другой объект слабее определённой величины. И даже это мельчайшее воздействие, мельче которого быть не может в вашем мире, необратимо влияет на траекторию микрочастицы. Таким образом, пытаясь узнать местоположение частицы, вы самим этим действием меняете её местоположение, в результате чего все ваши попытки дают лишь приблизительный результат.
     Он принялся прохаживаться взад-вперёд, время от времени одаривая меня неприязненным взглядом.
     — И всё бы хорошо, кабы «квант действия» реально существовал. Ведь если его нет, то для установления местонахождения микрочастицы можно использовать сколь угодно малые воздействия, почти не сдвигающие её с места. Но существует ваш учёный Фридман, у которого существовала теория «фридмонов» — микрочастиц, содержащих в себе целые замкнутые вселенные, в результате чего Мироздание становится похожим на матрёшку, и о каком «наименьшем возможном воздействии» можно тут говорить?!
     — Вроде бы эта теория — лишь вольный трёп. К тому же если каждая частица и содержит в себе мир, то узнать это никак невозможно, а значит, нельзя и использовать её составляющие для... для... — Запнувшись, я замолчал. В горле у меня пересохло.
     — А как же знаменитое правило физики: «Нет смысла говорить о том, чего не можешь наблюдать»? — саркастически осведомился слоник с прыщиком. — Выходит, Фридман выдумал свою теорию частиц-миров в обход сего чудесного солиптического правила? Вот так взял и наплевал на традиции физиков?
     Я взмолился:
     — Послушайте, я не физик. У меня всегда были двойки по точным наукам. Всё, что я знаю, я знаю из популярных книжек, да и в том мог ошибиться или что-то перепутать.
     Слоник с прыщиком отвернулся от меня и угрюмо побрёл вдоль вогнутой стены помещения, что-то бормоча себе под хобот. Остановившись в противоположном конце комнаты, он шаркнул ногой об желтоватый пол.
     Словно повинуясь условному знаку, вперёд выступил слоник без ленты и без прыщика.
     — Мы допускаем, уважаемый гость, что вы не разбираетесь в точных науках. Но в живых формах-то своего собственного мира вы должны разбираться?
     Я неуверенно кивнул, надеясь, что меня не заставят вспоминать анатомию медузы.
     — Даже в вымысле нужно соблюдать умеренность, иначе он превращается в фарс, — продолжал слоник без прыщика. — Вы можете объяснить, милости ради, зачем вам понадобилось приписывать пауку восемь лап, в то время как у всех остальных насекомых вашего мира лап по шесть? Соригинальничать захотелось?
     — Ну... э... у осьминогов и кальмаров тоже по восемь.
     — А как давно осьминоги и кальмары стали насекомыми? — очень мягким и вежливым голосом спросил слоник. — Быть может, спруты тоже относятся к пресловутому виду?
     — Энтомология не является моим коньком, — пытаясь сохранить иллюзию самообладания, выдохнул я. — Может, они как-то генетически связаны. Может, есть и другие восьмилапые виды насекомых, кроме пауков...
     — Да свод с ними, с пауками! — отмахнулся хоботом слоник. — Откуда вообще на вашей планете такое разнообразие живых видов? Звери, насекомые, птицы, рыбы, моллюски всякие, подвиды растений... Вы же не ребёнок, вы должны знать, что каждый живой вид конкурирует с другими за ресурсы, вследствие чего остаться должен только один. Как это и случилось у нас.
     — У нас у каждого вида есть своя экологическая ниша, так что они не пересекаются. — Я лихорадочно вспоминал всё прочитанное мною в брошюрках общества «Знание». — И ресурсы потребления у них разные.
     — Ресурсы потребления у всех по большому счёту одинаковые. Углерод, вода и азот; сверх того минералы по мелочи. В каких сочетаниях они между собой находятся, это уже, извините, частности.
     Фиолетовый слоник снисходительно похлопал меня хоботом по плечу и отошёл к своему коллеге в дальний конец помещения.
     Передо мною остался лишь один слоник. С красной ленточкой, повязанной вокруг хобота.
     — Но на чём вы по-настоящему засыпались, так это на истории и политике, — сочувственно пробасил он. — Противоречия в естественных науках ещё можно было списать на вашу неосведомлённость, но это... Вы не удосужились даже запоминанием собственных выдумок. Во время вчерашнего разговора вы рассказывали о вашем Советском Союзе как о прекрасной развитой стране, забыв, что ещё неделю назад это у вас был мрачный тоталитарный режим. То у вас получается, что большинство людей тоскует по старому времени, то вдруг выходит, что они боятся возвращения диктатуры. Так не бывает. Вы бы уж остановились на чём-то одном.
     Хмыкнув, он мотнул головой с таким пылом, что с неё чуть не слетели очки.
     — Про описание политики я уже вообще не говорю. Вам не говорили о правиле «враг моего врага — мой друг»? А по-вашему получается, что верующие враждуют с геями, геи враждуют с фашистами, фашисты враждуют с верующими и ведут дружбу с язычниками, также не переваривающими геев и церковников, что в свою очередь поддерживают тёплые связи с руководством компартии, стоявшей некогда во главе первого в мире атеистического государства. Как вы себе представляете такую комбинацию?
     Я молчал, не отводя глаз от золотистого пола. Мне уже не хотелось никому ничего доказывать.
     Собеседник тоже замолк, не считая шумного дыхания.
     Потом я медленно поднял глаза — и тут же вздрогнул как ошпаренный.
     Он улыбался.
     — Бросьте притворяться, теперь уже в этом нет никакой нужды. Вы рассказали нам невероятную историю — видимо, чтобы узнать, насколько мы владеем логическим мышлением. Но вы ведь не думали, что мы в неё поверим, не так ли?
     За его спиной медленно приближались два других слоника.
     И они тоже улыбались.
     Я закрыл глаза, желая сбежать, скрыться куда-нибудь, раствориться в этих желтоватых стенах...
     Вдруг изнутри черепа словно кто-то приподнял крышку со звонким щелчком. И меня тут же окатило ледяным спокойствием арсалайских белых пустынь.
     Усмехнувшись, я по-дружески пожал хобот стоящему передо мной фиолетовому слонику:
     — Вы правы. Однако я не ждал, что вы так быстро меня раскусите. Всё-таки опыта столкновений с абсолютно искренними врунами у вас нет. Но нам в Искажённом Измерении необходимо было проверить потенциальных союзников на крепость интеллекта.
     — Мы давно знаем об агентах из Иномирья, — гордо взмахнул хоботом слоник с красной ленточкой. — Легенда же ваша сделана была настолько сумбурной, что нам проще было бы счесть себя сумасшедшими, чем её — истиной.
     Я утвердительно склонил голову. Теперь, когда комплект фальшивых воспоминаний о вымышленной планете под названием «Земля» уже перестал давить на мою психику, я отчётливо видел все нестыковки и противоречия, включая и те, о которых деликатно умолчали мои собеседники.
     Набор конфабуляций создавался гипномансерами Службы буквально наспех, на скорую руку, поскольку фаза Сопряжения Сфер угрожала вскорости закончиться. Поэтому никто не успел особенно поработать с деталями.
     — Раз положено начало дипломатическим отношениям между нашими Сферами, то за это следует выпить, — это слоник с прыщиком под глазом. Коснувшись кончиком хобота стены, он извлёк из возникшей в стене ниши сферический сосуд с зеленовато-пурпурной жидкостью.
     Слоник чуть сдавил его захватом хобота, и сосуд, подобно шарику ртути, разделился на четыре сосуда поменьше.
     — За союз!
     Выбрав из четырёх шариков самый мелкий, я прижал его к губам и неторопливо всасывал сквозь оболочку горчаще-приторный напиток.
     — Послушай, — обратился ко мне явно повеселевший слоник без прыщика, — а ты потом всё-таки расскажешь нам историю о своём родном мире, ладно? Хорошо?
     — Хорошо, — кивнул я, приканчивая пурпурно-зелёную жидкость.
     — Настоящую? — осторожно уточнил он.
     Я перестал пить. Правда, всего на мгновение.
     — Надеюсь.

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged