Если вдруг я что-то где-то оформила не так, просьба сильно не ругаться, т. к. это мой дебют! на форуме вообще.
Если вдруг кому захочется прочитать в оригинале - дам ссылку.


Лидия

Мировинген сел в свое кожаное кресло и вздохнул. Жизнь стала скучной. Все женщины на одно лицо, вина на один вкус, да и по телевизору ничего хорошего не показывают. А ему хотелось взбодриться, развлечься. Хотелось чего-то смешного.

Громкий вопль прервал его мысли. Зыркнув по сторонам в поисках источника шума он, к своему неудовольствию, его нашел. Кто-то беспечный пустил в ресторан ребенка. Он ненавидел детей, и, насколько знал, все в его замке их также терпеть не могли. Гадкие, вонючие штучки. Чем они занимаются днями на пролет так это: едят, спят, лазают по полу и развлекаются, заставляя людей нянькаться с ними. Ужасные создания с отвратительными привычками.

Рассерженный, Мировинген уставился на своих неестественно белокожих телохранителей, которые, как он увидел, кидались друг в друга горохом, споря по какому-то ерундовому поводу. Его глаза сузились. В этих двоих детство играло с такой же силой, как и в орущем в ресторане монстре. Неожиданно ему в голову пришла одна мысль и он расплылся в ехидной ухмылке.

А это идея!

«И какого ребенка хотите усыновить Вы, Мистер … Мировинген?», - спросила пухленькая женшина, возглавляющая детский дом, рассматривая заголовок его газеты «У нас есть дети на любой вкус, от Вас требуется лишь найти того, кого Вы полюбите».

-Хм, верно. Мировинген заявил «Ну, у меня есть некоторые требования , я ищу… »

«Да?»

«Прежде всего, я хочу, чтобы это была девочка».

«Да у нас их полно, не беспокойтесь», - улыбнулась женщина. Мировинген стиснул зубы, у него уже началась мигрень от непрерывного визга, исходящего из соседней комнаты.

«И она должна быть совсем маленькой, как новорожденная».

«Ммхмм».

«И, я хочу, чтобы в ней было что-то, что бы отличало ее от других. Что-то особенное, чего не встретишь у обычного ребенка».

Вообще-то Мировинген и сам не знал, зачем ему нужно «что-то особенное», просто не хотел, чтобы и это оказалось скучным и постоянным. Он не хотел, чтобы в его замке жил обычный плохо себя ведущий ребенок.

«Ну, вообще-то у нас все дети особенные». Женщина гордо улыбнулась, «Я могу показать Вам наших воспитанников, и Вы сможете узнать их лучше».

«Отлично». Проговорил Мировинген сквозь зубы. Он вообще не хотел, чтобы ребенок оказался здесь. Это негигиенично и воняет отвратно. И кстати, невозможно продвинуться и на сантиметр, чтобы не наступить на визжащую игрушку. Он вздохнул. Он мог бы просто спрограммировать ребенка таким, каким бы захотел сам, но даже программе не по силам раздражать так, как это могут настоящие рожденные человеком дети.
Толстушка провела Мировингена через весь приют и они зашли в большую комнату, где вдоль стен стояли детские кроватки. Мировинген поморщил нос. В комнате воняло г…м. Слава богу, ему нужно было взять только одного.
«Эту маленькую девочку зовут Сесилия», сказала женщина и взяла спящего младенца. «Ее мама умерла при родах, а отец от нее отказался. Это все, что мы о ней знаем ».

Мировинген промолчал. Рассказы о детях раздражали его.

«Хотите подержать ее?».

«Нет».

«Хорошо…», - сказала она тихо, немного обиженная тем, что девочку придется ложить обратно в кроватку, «Может быть, Вы просто хотите осмотреться?».

«Отлично».

Мировинген прошелся взад-вперед мимо рядов кроваток. Каждый последующий ребенок казался отвратительнее предыдущего. У кого-то уже были имена, у кого- то нет. Кто-то плакал, кто-то нет. Мировинген специально прошел мимо детей, которые вели себя тихо. Он хотел найти того, который орал бы громче всех и был бы самым противным и вредным настолько, что хуже и представить уже невозможно, потому-то он и хотел выбрать ребенка сам.

Глаза его вернулись к четвертой кроватке, в которой был малыш. Судя по кроватке и одеялам розового цвета, там находилась девочка. У нее была бледная кожа, а голову укрывали несколько локонов, струящихся черных волос.

«Ааа», - радостно мурлыкнула женщина, завидев, что Мировинген заинтересовался ребенком. «Она маленький боец. О! Вы сказали, что ищете кого-нибудь необычного?»

«Дааа…?»

«У нее весьма необычные глаза, конечно если Вы сможете заставить ее их открыть», она добродушно усмехнулась, и протянула руку к волосам малышки. Мировинген к ней прикасаться не захотел. Вообще. Никогда.

«Милая, ну, прекрати плакать!», утешала она девочку, чтобы та успокоилась. Потихоньку ребенок стал утихать и, открыв глаза, взглянул на свою временную маму и странного человека.

Брови Мировингена поползли вверх. Цвет ее глаз был пурпурным с легким оттенком сиреневого. Вообще глаза такого цвета у людей возможны, но это встречается крайне редко. Мировинген поморгал, а затем расплылся в дьявольской улыбке. То, что надо!

«У нее есть имя?», - спросил он мягко.

«Нет, она у нас всего месяц, ее родители …»

«Истории оставьте себе, пожалуйста».

«Хорошо…», - женщина слегка нахмурилась, «Это та самая девочка, которую Вы думали удочерить?».

«Это та девочка, которую я УДОЧЕРЮ», поправил он ее. Женщина засияла.

«Ну, тогда все! Нужно лишь пройти в кабинет, и оформить бумаги».

Мировинген сделал гримасу. Он ненавидел всю эту канцелярскую работу.

После трех часов, шести таблеток аспирина, четырех стаканов воды и горы сложнейшего
«бумагоразбирательства», девочка официально была удочерена Мировингеном. Когда с документами было покончено, он вернулся в свою дорогую машину, ворча о том, что «достоин лучшего», в то время как Персефона (которая сидела в машине и читала журналы все эти три с половиной часа) шла за женщиной, возглавляющей детдом, чтобы взять малышку.

В шато они вернулись молча, Персефона - держа только что уснувшую девочку, Мировинген - держась обеими руками за голову, а шофер вообще ни говорил ни слова, так как знал – раскроет рот – уволят.

«Великолепно!», проворчал Второй, щелкнув закрывающимися телефоном и рухнув на диван.

«Ну?», - спросил Первый, отрываясь от телевизора.

«У французской скотины для нас новое задание».

«И оно подразумевает летальный исход?»,- спросил белокожий убийца с надеждой, ощупавая лезвие ножа.

«Из того, что я слышал, нет», - помотал головой Второй.

«Тогда, зачем ему нужны именно мы?» , - выразил свое недовольство Первый. Второй пожал плечами.

«Понятия не имею».

«А что делать- то? - Первый вздохнул, -Я не хочу делать что-нибудь, что идет в разрез с убийством.

«Ну, а может все же придется. Ведь никогда не знаешь наверняка», - приободрил Второй.

«Уф, отлииично». Проныл Первый, встав с дивана, и поднявшись с братом по лестнице.
Мировингена они нашли сидящим за его обыденным столом, рядом с Персефоной. Близнецы с некоторым интересом отметили, что у Персефоны в руках небольшой сверток.
Проигнорировав, однако, сие, они уселись напротив своего босса в ожидании приказаний.

«Вы уже знаете о том, что у меня для вас есть поручение?», - задумчиво спросил Мировинген. Оба кивнули, и он продолжил.

«Это, возможно, будет», - он засмеялся, - «самым сложным вашим заданием, правда Персефона!».

Он обратился к жене, которая подошла к Первому близнецу, и передала ему в руки вещь, которую держала. Смутившись, он заглянул - «что же там», и взвизгнул.

«Это же человеческий ребенок!», - воскликнул он неприязненно. Мировинген кивнул, злобно ухмыляясь.

«Именно!»

«И… что вы предлагаете делать с ним?», от шока очертания обоих начали расплываться.

«Нянчить, растить как своего собственного», - ухмыльнулся он.
Глаза близнецов расширились настолько, что их стало видно из-за очков. Первый отстранил ребенка от себя на такое почтительное расстояние, чтобы только не уронить его.

«Подождите», - попросил Второй, - «Нам нужно присматривать за этой штукой?! И как долго?!»

«Пока не вырастет настолько, что съедет отсюда».

«Да на это уйдут годы!!!», -гневно вскрикнул Первый. На что Мировинген кивнул.

«Мы этим не занимаемся», - запротестовал Первый, положив ребенка на стол. Мировинген скривил лицо.

«Вы сделаете это!», гаркнул он, - «Или убивать будете в розовых пачках балерин. Ясно?»

Оба сглотнули.

«Ребенок будет полностью под вашим присмотром. Вам придется назвать ее, кормить, и все в этом роде. Будете получать столько денег, колько будет нужно. А если она умрет, верну вас обоих Источнику.»

Оба поспешно кивнули, встревожено глядя на ребенка, который был разбужен и готовился заплакать. Мировинген закрыл уши ладонями.

«Да заберите же ее», - скомандовал он. У близнецов произошла маленькая и тихая перепалка по поводу того, кто отнесет малышку. В итоге, Второй стормозил и, немного поколебавшись, в нерешительности, схватил плачущего малыша и вернулся к лифту, где был Первый.

Повернувшись к столу спиной Персефона прислонилась к мужу.

«Ты считаешь это решение мудрым, доверить им заботу о ребенке? - прошептала она. Мировинген только злобно ухмыльнулся.

«Он рехнулся?!», - заорал Первый, когда они вернулись в свою комнату, - «Ребенок! Не можем мы о детях заботиться!!!»

«Ну не может все быть так плохо», - нервно предложил второй, усаживая ребенка на диван, - «Просто по три раза в день совать ей еду и так до восемнадцати лет, и все, верно?»

«Восемнадцать лет! Это охеренно долго!!!», прорычал Первый , прохаживаясь туда- сюда по ковру, «Какого черта ему взбрело в голову?! Да не можем мы этим заниматься!»

«А придется, конечно если ты не хочешь, чтобы тебя отправили Источнику, или бегать в розовой пачке, убивая людей».

«Да заткнись ты, я пытаюсь подумать!»

«О чем тут думать! Мы попали!», -заорал Второй.

«И почему же он не отдал ребенка Персефоне или кому-нибудь еще? Она ведь женщина!
Она знает как с этой штукой обращаться! Мы наемные убийцы, а не мамочки!».

«А нам и не придется быть мамочками».

«А ты хочешь сказать, ты хочешь ей быть?!», заорал Первый на своего брата.

«Нет! Но нам этого не избежать! Есть еще какие-нибудь идеи!?»

Первый, раскрыл было рот, чтобы ответить, но его прервал громкий вопль с дивана, малыш снова начал плакать.

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, ну и что же мы будем делать!?», - запаниковал Первый, глядя на ребенка.

«А я какого хрена знаю?», - огрызнулся второй, - «Может пить хочет».

«Прекрасно! Пойду принесу пива», предложил Первый, скрывшись (за занавеской) в проеме их «квартирки».

«Да! Нет! Нет, нет, нет!», заорал Второй , хватая брата за руку, - «Детям пиво пить нельзя!»

«Это кто тебе такое сказал? А может ей понравится», - пожал плечами Первый.

«Да ты что, ни разу не смотрел канал Discovery?», - простонал Второй.

«Нет. И, честно говоря, я не могу понять, что интересного там нашел ты», - Первый вырвал руку из захвата брата- близнеца.

«Да-а, по крайней мере, это лучше, чем то, что смотришь ты», огрызнулся Второй. Первый посмотрел на брата.

«Да, я считаю Мужское Шоу по- настоящему развлекательным и образовательным, спасибо большое!», - сказал он искренне. Второй вздохнул.

«Ну, и что ты знаешь о грудничках?»

«Я знаю, что они любят пиво».

«Ребенку пиво ты не дашь!»

«В таком случае, что предложите Вы Мистер Discovery Channel?»

Второй на минуту призадумался. «Молоко!»

Первый моргнул. «Молоко», - повторил он. Второй быстро кивнул.

«А я вот до сих пор думаю, что пиво лучше», - вздохнул Первый. Глаза Второго сузились от раздражения.

«Нам нужно дать ей молока», - настоял он.

«Хорошоооо», простонал Первый, «Давай дадим ей молока».

«Да. Но кто-то должен остаться и присмотреть за ней!»

«Отлично, я – за молоком, а ты – посиди»

«Кто это сказал, что ты пойдешь за молоком!?», - проорал Второй, «Я принесу его сюда!»

И снова они начали выяснять отношения – кто пойдет за молоком, а кто останется с ребенком, Второй опять стормозил.

Первый спустился вниз для того, чтобы принести немного молока с кухни, в то время как Второй сидел на диване с малышкой. Он ее трогать не хотел – пахнет, да еще и слюни текут. А ну как посадит пятно на его новый блестящий плащ.

«Мм… привет», -сказал он нервно, интересуясь стоит ли ему говорить или нет,
«Я…ммм…ну, я один из твоих новых… пап, как я полагаю», - он съежился. Эта девчонка была подвижной настолько, что уже запарила его.

Первый вернулся через несколько минут и принес пакет молока. Оба взглянули на пакет, затем на ребенка и снова не пакет.

«А дальше что?», спросил Первый.

«…Я не знаю», ответил Второй. Первый застонал.

«Я думал ты смотришь канал Discovery!»

«Смотрю!»

«Так что же нам делать?»

«Я не знаю, я тебе уже об этом сказал! Ну, в стакан налей его или еще куда – нибудь!»

Первый отошел, и побрел искать кухню в их «маленькой квартире».

«А пустая пивная бутылка подойдет?», спросил он.
«Давай! Без разницы!», проорал в ответ Второй, толкая малышку, чтобы она села. Но не получалось.

Первый подошел к дивану, стеклянная пивная бутылка в его руках была заполнена молоком.

«Ладно, ладно, сойдет. А теперь дай ей бутылку», приободрил его второй.

В другой комнате, наблюдая за мучениями близнецов, Мировинген умирал со смеху, - он смотрел за ними в камеру, которая была установлена в комнате братьев. Да- да, это определенно стоило того, чтобы повозиться с бумагами и потерпеть эту вонь от детей.

«Ах ты, блин! Не получается!», - взвыл Первый, когда девчушка захлебнулась молоком, которое он вливал ей в рот, и срыгнула его на кожаный диван.

«Смотри, не убей ее!», - колко ответил Второй, перевернул и похлопал ее по спинке, -«умрет она, умрем и мы!».

«Великолепно!», саркастически пробубнил Первый. «А теперь что?»

«Теперь, ммм, теперь» Второй моргнул, пытаясь собраться с ответом. Он посмотрел на малышку, она уже избавилась от молока, которым подавилась, и сейчас зевала.

«Мы положим ее в кроватку!» торжественно заявил Второй.

«Ты ведь знаешь- это значит, что нам придется взять ее на руки снова, я прав?», - у Первого на лице проступила неуверенность.

«Черт!», Второй приуныл, «На этот раз твоя очередь».

«Ооооу» взвыл Первый, но Второй и не шелохнулся. Первый медленно наклонился и взял ребенка.

«Вот так», подбодрил Второй.

«И где же она будет спать?» спросил Первый.

«Умм» , промычал Второй, раздумывая.

«На твоей кровати!», оба одновременно сказали друг другу.

«Ну уж нет, я за ней уже присматривал и оставался пока ты ходил за молоком! В моей постели она не будет спать никогда!», - отвертелся Второй.

«Так? Мне пришлось взять ее, когда Персефона передала ее нам, и сейчас я ее держу! Да еще и за молоком бегал я!»

«Да-а? Ты вообще собирался напоить ее пивом!»

И так началась разборка дня № 3. Но на этот раз стормозил Первый, и неохотно взял с собой малышку, которая уже спала у него на руках.

Второй быстро перенес ее в спальню и уложил на середину кровати Первого, затем забежал в другую комнату, прикрыв за собой дверь.

«Фу!», выдохнул Второй.

«Ааа!», заорал Первый, «Она обслюнявила мой плащ!!!»

«Дальше-больше, идиот».

Как только Первый привел плащ в порядок, оба перешли в другую комнату и сели за барные стулья рядом с кухонной столешницей, глядя на то, как сильно (опустел) диван.

«Отвратительно», - пожаловался Первый, передавая бутылку пива брату и захватив себе.

«Да ну! А я и не заметил», - сострил Второй, и сменил тему «Ты видел ее глаза?»

«Нет, а что?»

«Они сиреневого цвета».

«Сиреневого?»

«Именно».

«А ты уверен, что она не программа, написанная Мировингеном», с подозрением спросил Первый. Второй глотнул пива.

«Нет! Определенно нет. Он бы в жизни не написал такую надоедливую программу».

«Что правда, то правда».

Они помолчали еще несколько минут перед тем как Второй заговорил снова.

«А ведь мы, все еще не дали ей имя».

«Угу», промычал Первый. «Сперва назовешь ее, а потом и привяжешься. Знаю я тебя. Будет как с тем хомяком».

«Не впутывай сюда Мистера Фликеншпитта », - заорал Второй, выказывая эмоции.

«Ладно, ладно», - проворчал Первый, «Что, действительно придется ее называть? Это я к тому, что может же человек жить 18 лет без имени, верно?»

«Нет», вздохнул второй, «назвать ее придется»

«Зачем?», - завыл Первый стуча головой по кухонной столешнице.

«Затем, что надо!»

«Ладно, тогда назовем ее Салли», промычал Первый, его голова все еще лежала на столешнице.

«Нет, ей нужно хорошее имя. Мы ведь обещали о ней заботиться, помнишь? И как ты думаешь это будет выглядеть, если люди узнают, что мы назвали дочку Салли?»

«Ну, тогда можно Мачете. И она не наша дочь!»

«Я не назову ее в честь ножа!», - глаза Второго сузились.

«Как насчет «Пулемет»? предложил Первый.

«Нет».

«Бритва?»

«Нет».

«Кадиллак Эскалада!?» закричал Первый в отчаянии.

«Ты чертовки одержим этой машиной!»

«Ну, тогда может быть ты подобрал лучшее имя, а?»

«Ладно! Как насчет … Лэйлэк (Сирень)? За ее глаза?»

«Меня бесит».

«Лилия»

«Нет».

«Роза (Роуз)?»

«Ты, по-моему, Титаника пересмотрел».

«Маргаритка?»

«Что это тебя на цветы потянуло, а, братишка!?»

«А что? Разве девочек не называют в честь цветов?», неопределенно ответил Второй.

«Нет! Персефону же не как цветок назвали, а она вроде женщина», запротестовал Первый

«Ну, да… Но знаешь, уж лучше назвать ее в честь цветка, чем в честь нашей машины!»

«Да брось, какая девочка не хочет, чтобы ее звали Эскалада?»

Второй вздохнул, «У тебя в запасе есть еще какие-нибудь имена, которые не ассоциируются с машинами, ружьями и ножами?»

«Корона»

«Это марка пива, идиот»

«Я знаю»

«Ты просто невыносим»

«Мы можем назвать ее Персефона Младшая», предложил Первый. Второй резко помотал головой.

«Мне и одной хватает».

«Точно подметил».

«А почему бы нам не назвать ее Третья? Ты Первый, я Второй, а она будет Третьей»

«Тупо».

«Ну, Салли я ее не назову!»

«Ну а Бетти?»

«Где ты набрался таких смазливых имен?», - простонал Второй. Первый лишь пожал плечами и отхлебнул еще пива.

«Ну что ты сидишь, нам нужно думать!», наорал Второй на брата , «Тебе еще какие-нибудь имена кроме Салли и Бетти нравятся?»

«Джордж», - ответил Первый, которому уже надоело рвение брата.

«Ладно! Не хочешь еще посовещаться тогда назовем ее так, как я предложил сначала – Лэйлэк (Сирень)»

«Ууу, мне не нравится!»

«Очень плохо!»

«Может мы сможем найти какой- нибудь вариант этого имени или что-то в этом роде?»

«И как же ты хочешь произносить ее имя? С-Е-Р-Е-Н-Ь?» В голосе Второго промелькнул сарказм.

«Нет, его просто нужно как- то изменить. Как… Я даже не знаю…»

«Но тебе же не нравится Сирень», упрекнул его Второй.

«Да, ты прав, не нравится».

«Но ничего лучшего ты придумать не можешь!», выкрикнул Второй. Первый промолчал, но начал думать, попивая пиво.

«Лидия», сказал он, придя к решению.

«Что?», переспросил Второй повернувшись к брату.

«Лидия», повторил Первый, «это имя».

«Я знаю, что это имя. Что оно означает?»

«Я-то откуда знаю. Я его в мультике услышал!»

«Лидия…», повторил Второй брату, примеряясь, «Эй, а мне нравится».

«Вот видишь? Я гений», похвастался Первый.

«Я помню, как ты хотел назвать ее Мачете!»

«Да я люблю ножи, и что???» начал защищаться Первый «Так мы назовем ее Лидия или нет?»

«Назовем», окончательно признал Второй, улыбаясь их достижению. Он обернулся и посмотрел на дверь в спальню, где на кровати Первого спала малышка.

«Лидия…»

__________________
Death - is only sequel of life

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged