Глава 12. Наваждение

- Сейчас я проснусь, и все окажется просто длинным кошмаром – прошептала Тринити. Она сидела на железном полу, уткнушись головой в колени, рядом с какой-то гудящей машиной на каком-то из самых нижних, заброшенных уровней технического этажа.
- Сейчас я проснусь, и все окажется сном – дрожащим голосом повторила она.
Тринити уронила руки вдоль тела. Подняла голову, и, опершись спиной о теплый бок машины, уставилась в противоположную стену бессмысленным взглядом. Ей было тоскливо, одиноко и страшно. Причем боялась она прежде всего себя самой.
Прошедшие сутки – впрочем, Тринити точно не знала, сколько времени прошло - были кошмаром наяву. Теперь Тринити чувствовала себя так, будто на один день лишилась разума, или же в нее вселился злой дух. Она вспоминала и осознавала свое поведение и свои чувства, ужасаясь тому, что с ней происходило.
Все началось с обычного ночного кошмара. Для Тринити это было обычным явлением. Она почти привыкла к страшным и неприятным снам. Этот сон повторял до мелочей тот отрезок времени, который она провела одна в ледяных коридорах на пути к Шато, начиная с того момента, как стена отрезала ее от Морфеуса и нападавшей вампирской толпы, до того, как у нее на глазах в иллюзорном огне умирал призрак Нео. Но во сне он не исчезал в языках пламени, он жаловался ей на боль, стонал, шептал ее имя, просил помочь ему, не бросать, не оставлять, не покидать! А для этого…для этого всего лишь умереть, умереть, умереть, так легко, так просто, только шажок, только взять и умереть….завораживающе блестели зеркала, завораживал голос, копирующий любимые интонации, чарующим многоголосым шепотом повторяли его слова призраки в зеркалах, целая толпа….голова кружилась, и в груди ныла тупая боль, и душа соглашалась, соглашалась с уговаривающими, рождалось, росло и крепло лишь одно желание – умереть….привидения во главе с поддельным Нео тихо улыбались, околдованная Тринити ничего не понимала, они надвигались со всех сторон…Иллюзия обволакивала, затягивала в свою гибельную трясину…
Иллюзия, илллюзия, причуды восприятия!
- Нет! – вскрикнула Тринити и проснулась. Она лежала ничком, вцепившись в подушку, на своей кровати. Одеяло валялось на полу. Хотя в комнате было тепло, почти жарко, зубы ее стучали. Все тело покрылось холодным потом. Она взвизгнула и отпрянула, почувствовав руку на своей голове.
- Тринити, что с тобой? – Морфеус включил свет и наклонился над ней. Она медленно оторвала голову от подушки и огляделась вокруг, сама удивляясь своей реакции на кошмар.
- Ничего, просто плохой сон приснился – с трудом проговорила она.
- Очень плохой? – уточнил Морфеус – не хочешь рассказать?
Она решительно помотала головой:
- Нет… Извини… все хорошо, ложись спать, я тоже усну.
- Ничего. Ты уверена? Может быть…
- Нет, все хорошо.
Он с тревогой посмотрел на нее, набросил одеяло на ее покрывшиеся мурашками плечи, потушил свет.
- Тринити, если что, если приснится еще раз, разбуди меня. Обязательно.
- Ага – отозвалась Тринити, засыпая.
Кошмар приснился снова. Когда Тринити вскочила в испарине, сквозь занавеси на окне пробивались лучи самого слабого, «рассветного» освещения. Было около четырех часов утра. Тринити обхватила себя за плечи, садясь и подтягивая колени к груди. Все ее тело было влажно от пота.
Почему этот кошмар повторился? И почему не проходит чувство панической тревоги?
Что-то не так. Тринити бросила взгляд на хозяина соседней кровати. Морфеус спал, и Тринити стало жалко его будить. В четыре часа - самый сладкий сон. Да еще слабый свет так падает на его лицо, что обрисовывает все морщинки, складки между бровями, выдает возраст. В конце концов, ему уже почти сорок лет, у него больное сердце и он очень устал. Тринити стало стыдно снова не давать ему спать своими проблемами.
И она решила справиться сама.
«Успокойся, Тринити, успокойся» – сказала она себе. Сама себя погладила по плечам. Тихо легла, свернулась в клубочек, плотно закуталась в одеяло. Принялась глубоко дышать. Повторяла про себя: «Я расслаблена. Я спокойна. Я ничего не боюсь. Мне уютно и хорошо».
Только вот успокоение не приходило, но уходили силы, и Тринити заснула не умиротворенной, а просто вдруг провалилась, как в трясину,в липкий душащий сон.
Снова тот же кошмар.
Тринити вскочила, задыхаясь. Прошло еще два часа. Ей показалось, что из сна вырваться стало труднее. Она со страхом взглянула на подушку.
«Больше не лягу спать сегодня» – решила она.
Однако вот теперь ей очень хотелось спать. Не было сил. Она привстала было с кровати, но ноги были как ватные, они подогнулись и она уселась обратно.
«Нет, я не стану спать!» - панически думала она, полулежа на кровати и пытаясь открыть слипающиеся глаза – «нет, нет, не стану!»
Кошмар поглотил ее.
- Умереть, умереть, умереть… - уговаривали ее привидения. И Тринити, обессиленная и заколдованная, повторяла следом:
- Умереть…
Она не заметила, как проснулась. В полусне встала с кровати. «Надо пойти…найти что-нибудь….подходящее….» - монотонно крутилось в голове.Она вышла в коридор, прошла, как сомнамбула, мимо дверей остальных комнат. Она была в странном состоянии - одно только желание найти неведомое «что-то» вело ее, она старалась вырваться из под его власти, однако это с каждым шагом было все тяжелее, и Тринити шагала по коридору дальше, безвольная. С пустыми, ищущими глазами.Так она прошагала до конца коридора, заглянула в кухню. Ее взгляд привлек металлический блеск.
Есть!Цель найдена. Нож для нарезки хлеба мигом оказался в ее руках. Какое-то безумное ликование поднялось внутри нее, навязанная кем-то воля окончательно заглушила слабый голос разума самой Тринити, голоса в ушах ликующе пели «умереть, умереть, умереееееть!», и она, медленно подняв нож, приставила его к левой стороне груди.
Это мгновение было мучительно-блаженным.
- О Господи! – ахнули сзади.
Тринити обернулась. Соседка Эльза смотрела на нее круглыми от ужаса глазами.
В Тринити проснулась ярость. Никто не должен помешать исполнить задуманное. Никому нельзя позволить встать на пути, ведущем к желанной цели.
- Уйди, убью – раздельно сказала она, уставившись на перепуганную женщину остановившимся ненавидящим взглядом. Та завизжала и кинулась прочь по коридору. Тринити снова подняла нож. Расположила острие у левой груди, облизала губы, закрыла глаза.
В этот момент нож у нее выбили, он, дребезжа, отлетел в угол.
- С ума сошла? – спросил Морфеус, поворачивая ее к себе за плечи.
На мгновение Тринити словно бы очнулась, в ее глазах метнулась паника, она хотела сказать «Помоги», но снова нахлынула злость, и она прошипела «Убью»
- Успокойся! Что с тобой? – он крепко держал ее за плечи, она вырывалась, кусаясь и царапаясь, как дикая кошка. У ней возникла странная фиксация на ноже – во что бы то ни стало ей нужен был этот нож, и она все время краешком глаза глядела на него. Однако, ее попытки вырваться не имели никакого успеха, и ее это злило все больше и больше. В конце концов она ударила ногой – коленом ниже пояса. Он не ожидал от нее такого удара, согнулся и отпустил ее плечи, она же мгновенно метнулась за ножом и скорчилась с ним в углу, как затравленный зверек.
- Дай сюда нож! – рявкнул Морфеус, бросаясь следом.
- Нет! – взвизгнула Тринити, откатываясь в сторону.
- Отдай! Немедленно!
- Нет!!!
Они покатились по полу, схватившись за злосчастный нож.
Никогда еще в жизни они не дрались в реальности.
Тринити не стеснялась в ударах – а где-то глубоко внутри нее пульсировали и затухали последние вспышки жалости и ужаса от своей жестокости.
Ладони у обоих были порезаны. Они перемазались в крови. В конце концов Морфеус прижал ее к полу своим весом и забрал нож. Тринити, рыча, как раненый зверь, скорчилась на полу. Морфеус поднялся, закрыл дверь – из комнат уже выглядывали обеспокоенные соседи. Веско сказал:
- Выбрось это из головы. Что это на тебя нашло?
- Дай сюда – угрожающе сказала Тринити. Он покачал головой:
- Нет.
- Ну пожалуйста… - из ее глаз вдруг полились слезы. Ей нужен был этот нож, отчаянно нужно вонзить его себе в грудь. И она уже поняла, что отобрать его не сможет – пожалуйста, отдай. Прошу тебя…
- Тринити, успокойся – он наклонился к ней, она тем временем попыталась схватиться за нож, но он вовремя убрал руку.
- Я больше так не могу. Ну пожалуйста – сквозь слезы бормотала она, скорчившись у его ног – пожалей меня. Не мучай. Дай мне нож…пожалуйста.
- Нет.
- Нет?? – дикая ярость снова захлестнула ее – дай сюда, ты!… Весь запас оскорблений, которые Тринити могла придумать, полился из ее рта.
- Ненавижу! Терпеть тебя не могу! Слов нет, как ты меня раздражаешь!– вопила она, прибавляя все самые грязные эпитеты, начиная с тех, которые Морфеус относил к «безобидному расизму» до самых серьезных, типа «убийца».
- Это все из-за тебя! – орала она, не стесняясь в выражениях – ты во всем виноват!
Он отвернулся, не глядя на нее, она визжала все громче, все оскорбительнее, пытаясь разозлить его до предела. Его пальцы сжали нож. Тринити вопила все громче, предвкушая - поворот, удар, нож войдет в тело. И цель будет достигнута. Он повернулся к ней – она выпрямилась, ожидая удара ножом. Или – головой об стенку. Но он всего лишь посмотрел ей в глаза, встретился с их ненавидящим взглядом и отшатнулся. Однако руки у него задрожали, Тринити, зорко следившая за ним, воспользовалась этим и выхватила нож, но не успела ударить себя в грудь – Морфеус тоже среагировал быстро, с размаху ударил ее по рукам, нож выпал, Тринити взвыла от боли, прижимая к лицу ушибленные пальцы, молниеносно развернулась и выскочила из кухни, пронеслась по коридору и выбежала на улицу.
- Тринити! – Морфеус бросился следом. Тринити неслась с дикой скоростью, не разбирая дороги, расталкивая пешеходов. Она ныряла в какие-то коридоры, лифты, переходы. Как назло, навстречу ей попался Призрак - досталось и ему. Он тоже попытался ее удержать
- Тринити! Что с тобой?
- Сгинь, урод – она ударила его по лицу, вынуждая отпустить ее, и помчалась дальше. Кажется, он тоже бросился ее догонять, но Тринити это было уже неважно, что-то гнало ее неизвестно куда, заставляло сбивать людей с ног, она уронила стоявших на пути маленьких детей, грубо пихнула попавшуюся толстую старушку, сбила с ног беременную женщину, продираясь сквозь толпу, вбежала в какой-то лифт….уже давно далеко сзади не было видно ни Призрака, ни Морфеуса – оба они явно давно потеряли ее след, однако она все бежала и бежала, пока не влетела в какой-то темный цех где-то на техническом этаже, захлопнула за собой двери и упала на пол, безудержно рыдая. С этого момента она начала осознавать свои действия, вспоминая и понимая, как она себя вела. Ужас и раскаяние охватили ее. Как она могла быть такой? Разве такой она была раньше? Разве такую женщину мог любить Нео? Наплакавшись, она обхватила колени руками и задумалась. Как теперь вернуться обратно? После такого? Морфеус, конечно, не станет выгонять ее за дверь даже после сегодняшнего. Но при одной мысли о том, что придется смотреть ему в глаза, Тринити захлестывала волна мучительного стыда. Нет, она никогда не сможет. А Призрак? Бедный…получить удар по лицу от женщины, которую любишь. Наверно, никто никогда в жизни так не обижал ни одного, ни другого. Что же теперь делать? Такие обиды не забывают. А вдруг Призрак – у него ведь и раньше были суицидальные наклонности – взял да и повесился от отчаяния? Тринити вздрогнула от ужаса. А Морфеус? Больное сердце – а кругом только чужие люди! Кто поможет? Кому он может доверять, кроме Тринити – хотя, станет ли он доверять ей теперь...Нет, надо возвращаться, стучаться в дверь, просить прощения у Морфеуса, разыскать и успокоить Призрака…Как это ни тяжело, как ни стыдно. Независимо от того, смогут ли они ее простить. Тринити, пошатываясь, встала, попыталась открыть дверь – та не поддавалась, и Тринити с ужасом осознала – она в ловушке.
И вот теперь она сидела, бессмысленно уставившись в стену, изнемогая от жажды и голода, терзаемая стыдом, мучительной тревогой за судьбы своих друзей, и страхом перед тем странным наваждением, лишившим ее воли и превратившим на время в монстра.
TO BE CONTINUED

__________________
Astere=Easter

Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged