Леда
Программа контроля
На форумах с ноября 2003
Местонахождение: среди грез
Сообщений: 549
|
ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ
Новое произведение Ани повествует о драматической страсти обычной девушки-подключенной-повстанца к агенту. Требования канона полностью соблюдены. Агент остается агентом. На этот раз не будет ни романтических намеков, ни стеба. Это - серьезный рассказ. Бездушный цербер Системы абсолютно не способен на эмоции. Но правила Матрицы не распространяются на людские мысли, чувства и мечты… А коварный человеческий разум найдет выход из любой, даже самой безнадежной ситуации.
Данный фик следует читать в паре с «Виртуальной иллюзией».
Бета-ридер: Леда.
Другими Глазами
Vs. 1.2
...И яснее, чем прежде, он понял, за что её ненавидит.
За то, что молодая, красивая и бесполая;
за то, что он хочет с ней спать
и никогда этого не добьётся;
за то, что на нежной тонкой талии, будто созданной для того,
чтобы её обнимали, - не его рука,
а этот алый пояс,
воинственный символ непорочности...
Джордж Оруэлл,
«1984»
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
Он сразу бросился мне в глаза. В тот момент я как раз с отчаянием подумала, что уже ничто не сможет отвлечь меня от очередной стопки бумаг... Я глубоко ошибалась.
Он зашёл вместе с шефом. Я отлично помню, что даже забыла ему улыбнуться. Слава богу, шеф этого не заметил – слишком был занят разговором. Дорого я бы дала, чтобы оказаться тогда настолько же занятой.
У него было одно из тех лиц, которое сразу запоминается так, что потом сможешь узнать его среди сотен других. Наверное, именно оно и притянуло мой взгляд, потому что ему даже не за что было больше зацепиться - блестящие чёрные туфли, строгий деловой костюм, чёрные очки, аккуратная причёска, - ни намёка на какую-нибудь деталь роскоши, которые так любили выставлять все наши служащие-мужчины. Но... он был роскошен сам по себе. Я не сразу поняла, почему, впрочем, наверное, до конца я не поняла этого и до сих пор. Но эти резкие черты, тонкие, плотно сжатые губы и пронзительный взгляд, который словно чувствовался даже сквозь черные очки… его лицо врезалось мне в память с этой самой первой встречи. Впрочем, проходя мимо моего стола, он даже не удостоил меня взглядом. Я проследила за ним глазами, прекрасно понимая, что смотрю на него так, как обычно смотрела на любого мужчину. И – дьявол, – у него была отличная фигура...
Шеф открыл дверь и предложил ему войти первому. Я ещё никогда не видела у шефа такого приторно-гостеприимного лица, - словно он в жизни ничего не хотел больше, чем этого нежданного визита. Нежданного, действительно, потому что – я пробежала глазами расписание запланированных на сегодня встреч – его в списке не было. Дверь за моей спиной захлопнулась с негромким щелчком, и я вздрогнула от неожиданности. Надо же. Шеф всегда оставлял дверь распахнутой – я привыкла к этой его вредной привычке. Впрочем, она была только мне на руку, потому что не надо было мучительно думать, чем бы постучать, когда стоишь у двери, держа в руках поднос с кофе. Но сейчас мне почему-то хотелось, чтобы дверь была приоткрыта хоть немного...
Я рассеянно поправила воротник блузки и немного приспустила галстук, пользуясь тем, что никто не видит. Чёрт, как же душно. Я бросила взгляд на окно – кондиционер мерно гудел, развлекаясь с горизонтальными жалюзи. Да неужели это я всё ещё думаю о нём?.. Я думаю об одном мужчине больше десяти секунд?! Глупость какая, нет, я просто заработалась, надо будет взять выходной...
Я глубоко вздохнула, повернулась на своём мягком офисном стуле и вернулась к чудовищной стопке листов, любезно предложенной мне принтером.
***
Я работала секретаршей в одной довольно раскрученной фирме, о статусе которой можно было судить по собственному зданию в тридцать этажей, огромному подземному гаражу, площадке для вертолётов на крыше и прочими наворотами, которые так ценили все эти напыщенные индюки в смокингах, именующие себя нашей администрацией. Честно говоря, мой шеф был одним из них. В его ведомстве был главный Архив, поэтому он мнил себя центром Вселенной. А в моей скромной компетенции были лишь эти проклятые бумаги, телефонные звонки, ежедневные улыбки шефу и ещё наглый флирт. Последнее вовсе не входило в мой контракт, тем не менее эту функцию я добросовестно выполняла, надо сказать, даже намного более добросовестно, чем свои прямые обязанности.
В общем, я была той, кого коллеги за глаза обычно называют секретутками. Конечно, в свои двадцать я могла бы найти и более престижную работу, но всё не сложилось с самого начала – с шестнадцати лет я пропадала в ночном клубе соседнего квартала, а в восемнадцать стала там танцовщицей. Однако наше пылкое танго с шестом закончилось довольно быстро – стоило мне однажды неосторожно отказать местному боссу.
Меня выкинули на улицу.
...Да, кстати, – с детства я безнадёжно увлекалась компьютерами.
По ночам мы с друзьями закрывались в моей комнате и уходили в Сеть. Чудовищные счета за телефон приходили каждый месяц, и за каждый мне попадало, но это не останавливало меня. Парни-хакеры из моей школы были настоящими самородками в грязи, а я тихо и незаметно переняла весь их талант. И если бы не этот талант, то мне было бы дьявольски тяжело найти новую работу.
Я не претендовала на какое-нибудь серьёзное место вроде программистки или архиватора. Тогда мне нужны были только деньги. А ему как раз нужна была такая. Так я познакомилась с шефом. Довольно скоро я перебралась из грязной гостиницы в неплохую двухкомнатную квартиру в высотном доме центра, где мы и поселились втроём – я, мой дымчатый кот-британец Смоки и преданный компьютер. Роскошная кровать, к которым я всю жизнь питала пагубную страсть, редко по ночам не оправдывала своего звания двуспальной. Однако мужчины никогда не задерживались в ней больше одной ночи.
Я любила эффектную одежду, и хотя на работу искренне старалась приходить в более-менее приличном виде, мои шествия по коридору всегда сопровождались яростным шёпотом. Юбок ниже колена и шпилек ниже четырёх дюймов я не признавала вообще. А бывшая работа сделала своё дело – у меня была кошачья походка, врождённая женственность каждого движения, а фигуре позавидовала бы даже буква «Х». Короче говоря, у меня фактически было всё то, чего не было у моих сослуживиц. Зато сослуживцам я очень нравилась. И всё бы ничего, если бы среди них был бы хоть один, достойный называться настоящим мужчиной. Возможно, именно из-за такой точки зрения у меня и был взгляд леди среди бродяг – как назло притягивающий особей противоположного пола сильнее всего прочего. К тому же, насколько я знала из отрывочных фактов моего тёмного прошлого, я была плодом страсти мексиканца и северянки, поэтому напоминала породистую лошадь – при неисправимо-чёрных испанских глазах у меня были светлые волнистые волосы и белоснежная кожа. А как известно, экзотика всегда влечёт... К счастью, я унаследовала пылкий южный темперамент, поэтому мне такой повышенный интерес к моей личности вовсе не мешал. Скорее даже наоборот.
И я всегда воспринимала мужское внимание как должное.
Возможно, именно поэтому меня и задело так глубоко то, что он тогда даже не взглянул на меня. Не знаю, что за бес вселился в меня с того дня, но я стала думать о нём слишком часто.
***
Меня разбудил даже не столько наглый солнечный луч, бьющий прямо в глаза сквозь жалюзи, сколько не менее наглый телефонный звонок. Раньше будильника – да, это показатель. Я неохотно потянулась на кровати, в который раз ощутив острое желание никогда с неё не вставать, и взяла трубку.
- Алё, - чуть хрипло ответила я.
В общем, тем, кого я в тот миг поклялась убить за столь раннее пробуждение, оказался Айк - моя последняя пассия, - в красках и с энтузиазмом описавший мне всё, что ждёт меня, если я только не пойду сегодня на работу. Я по-кошачьи улыбнулась трубке и мягко, но настойчиво перебила его восторженный монолог, отказав со всей возможной вежливостью, которая, как я сразу почувствовала, тут же иссякла на сегодняшний день. Айка это, впрочем, никоим образом не разочаровало, он лишь бросил «тогда встретимся вечером», что-то ещё в том же роде и с заверениями в бесконечной любви положил трубку. Я сделала то же самое, разве только без пылких признаний. Оставаться одновременно горячей и холодной в разумных пределах я уже научилась. Но, как назло, тем сильнее я манила моих ухажеров.
Я вздохнула и ровно пять секунд провела лёжа на спине с закрытыми глазами. Так, всё, теперь пора просыпаться и соображать.
Будильник согласился со мной пронзительным воплем, спугнув дремавшего у меня в ногах Смоки.
Я встала, накинула халат и, босиком прошествовав на кухню, поставила электрочайник. И тут вдруг замерла у стола. Стоп. Я обернулась, зачем-то посмотрев в коридор, откуда только что пришла, потом повернулась обратно. Я отказала Айку. Пусть только что проснувшись, пусть немного озлобленная от того, что в этот раз проснулась одна, - но отказала. А я ещё не помнила ни одного раза, чтобы я предпочла работу ресторану, а то и какому-нибудь более интимному месту. Что со мной? Я невольно поёжилась. Вдруг щёлкнул чайник, заставив меня вздрогнуть и заодно выведя из раздумий. Я выругалась, сняла его с подставки и изобразила на столе чашку крепкого чёрного кофе. С ней я вышла на балкон.
И здесь вдруг я в первый раз призналась себе в том, что думаю о нём.
Признание было таким неожиданным, что я напрочь забыла о чашке, чудом не выронив её из рук.
Я остановилась перед ограждением открытого балкона, невидящим взглядом глядя на деловито снующие внизу автомобили.
Всё просто безупречно ясно. Просто безупречно. Сегодня я действительно хотела пойти на работу.
Чтобы увидеть там его.
И как только я это поняла, у меня по спине пробежал внезапный холодок. И почему я так глупо шла на поводу у этой бредовой мысли?! Увидела в офисе совершенно незнакомого мужчину, который ко всему прочему ещё и принял меня за мебель, и теперь безумно захотела увидеть его ещё раз. Ну и зачем?! Что я собралась делать? Подходить и знакомиться? Я фыркнула, представив себе эту картину – я, Летисия Веласкес, известная сердцеедка, вежливо отстраняю шефа от пришедшего к нему посетителя, которого вижу во второй раз в жизни, и обращаюсь к нему со своей обычной кокетливой улыбкой: «Сэр, мы незнакомы, хотя уже виделись; вчера - если Вы, конечно, заметили, - кто-то сидел за этим столом. Так вот это была я. И хотя Вы даже не взглянули в мою сторону, я надеюсь, что сейчас успели это исправить. К сожалению, любоваться Вам придётся недолго, так как Вы, видимо, пришли с визитом к мистеру О’Нилу, но как Вы смотрите на то, чтобы продолжить сегодня вечером где-нибудь в кафе за чаем или чем покрепче?.. кстати, меня зовут Летисия, а Вас?»
Представив всё это, я почувствовала себя полной дурой. Начать с того, что я никогда не подходила знакомиться первой. А уж о том, чтобы делать это в офисе на глазах у моих замечательных коллег, и речи быть не могло. К тому же... я боялась, что, снова увидев его лицо, вообще не смогу говорить.
Вдруг я разозлилась на себя. Да неужели я разучилась смирять и сажать на цепь? Неужели охотилась так давно, что потеряла хватку? Он заплатит мне уже за то, что заставил думать о себе целое утро. Я вызывающе поставила чашку на стол и ушла в спальню, сверкая глазами. Он заплатит мне за то, что нравится мне, за то, что в два раза старше меня и поэтому явно возомнит охотником себя, а не меня. Я распахнула дверцу шкафа и увидела в зеркале своё разгневанное отражение. Он заплатит за то, что не взглянул на меня. Я надела колготки, короткую юбку и чёрную кофточку с открытыми плечами и длинными полупрозрачными рукавами. Он заплатит мне за своё лицо, свои губы, свои руки. Я расчесала, но не связала свою пепельную гриву обычным конским хвостом с чёрной лентой. Она рассыпалась по моим обнажённым плечам. Он заплатит мне за свою мужественную фигуру и строгий костюм, который тогда вызвал у меня какое-то пугающе сильное желание узнать, что же под ним. Я тонко подвела тушью хищные чёрные ресницы. Прикосновением ледяного красного дерзко бросила в глаза свои губы. Застегнула на шее серебряную цепочку с маленьким изящным кулоном. Он заплатит за то, что я делаю всё это ради него. Я раздражённо закрыла шкаф, вышла из спальни, одним движением застегнула пряжку лаковых чёрных туфель на шпильке, забросила на плечо сумочку, схватила с тумбочки ключи и вышла из квартиры, резко захлопнув дверь. Он заплатит за то, что попался мне на глаза. За то, что не знал, и, наверное, даже не догадывался о том, что я так хочу увидеть его. Заплатит, за всё заплатит. Какой бы опасной игры мне это не стоило.
Я вышла на улицу, понимая, что все эти мысли были намного унизительнее даже того, чтобы подойти к нему и познакомиться на виду у всего офиса, но ничего не могла с собой поделать. Я просто знала, что если сегодня снова встречусь с ним, то это не останется просто так. Понимала, что напрасно в это ввязалась, но не могла перестать думать о нём. И не могла уйти без боя. Потому что для моего самолюбия это был брошенный вызов. А я всегда их принимала.
И этот раз не будет исключением.
***
Честно говоря, за всеми своими подобными размышлениями я забыла, что на работе я вообще-то должна работать. Поэтому первые несколько секунд я тупо смотрела на рабочий стол своего компьютера, замерший передо мной в вежливом ожидании. Он не знал, что я сижу на этом кресле для того, чтобы увидеть своего вчерашнего таинственного незнакомца, а вовсе не для того, чтобы разделять его рабочий энтузиазм.
И вдруг я подумала – а что, если он не придёт?
Даже удивилась своей слепой наивности.
Я откинулась на спинку стула с горьковатой усмешкой. Ну наконец-то. Протрезвление. Я с приятным чувством возвращения своей обычной чуть насмешливой презрительности потянулась и развернулась на стуле... когда он вошёл.
Воздух рванулся и грудь и словно заблудился там, не находя выхода. Мне бросился в глаза сразу весь его облик, от тёмных очков до блестящих чёрных туфель; совершенно холодное бесстрастное выражение этого вызывающе броского лица, ни одного лишнего движения, жеста, слова. Он шёл по коридору в моём направлении, мимо ограждённых рабочих мест наших служащих. Шёл твёрдо, уверенно и в то же время с какой-то целеустремлённой самоуверенной мягкостью, словно ничто не могло его отвлечь, а если и могло, то он легко бы с этим справился. Я не сразу сообразила, что за ним по коридору шли ещё двое в точно таких же костюмах и чёрных очках. Но они оба выглядели лишь его сопровождением, слабым подобием. Он дошёл до одного из рабочих мест и остановился у входа. Видимо, то, что отразилось на его лице, означало сожаление. Чуть разочарованно двинулись брови, но больше в нём не изменилась ни одна чёрточка. Я поняла, что того, кого он искал, на месте не было. Всё ещё глядя перед собой, он жестом приказал двоим за своей спиной, чтобы они уходили. Задержался ещё на несколько секунд, словно желая удостовериться, что они действительно ушли... и направился прямо ко мне.
Я лихорадочно уткнулась в компьютер, имитируя активную трудовую деятельность. Но это не спасло меня от бокового зрения, которое, словно насмехаясь надо мной, сообщило о паре чёрных туфель, остановившихся в двух метрах от меня.
- Мистер О’Нил у себя? – услышала я над собой его вкрадчивый, чуть хрипловатый голос. Подняла глаза, живо изобразив на лице мгновенное растерянное раздражение, словно меня оторвали от важной напряжённой работы. Но уже появившаяся было фраза застыла на губах, так и оставшись просто появившейся. Он смотрел на меня, смотрел сверху вниз, смотрел холодно, властно и нетерпеливо. Этот пронзительный взгляд я почувствовала даже сквозь его очки. Тогда я ещё подумала, что у него непременно светлые глаза, ледяные светлые глаза, в которые очень опасно смотреть. Я потерянно бегала глазами по его лицу, каждой его резкой черте, чётко вырезанным губам, высокому лбу, каким-то своеобразным, характерным бровям... и чувствовала, что несмотря ни на что безумно хочу снять с него эти чёрные очки. Я хотела увидеть в нём мужчину, а так он выглядел как языческий бог, безжалостный и недосягаемый.
И тут я начала ощущать, что моё молчание затягивается. Уголок его губ чуть заметно нетерпеливо дёрнулся.
- Мистер О’Нил у себя в кабинете? – отчетливо повторил он, глядя на меня то ли насмешливо, то ли раздражённо. Я не знала точно, очки скрывали все его эмоции... если они вообще были, мелькнула мысль.
- Д-да, конечно... мм... представьтесь, пожалуйста, я доложу о Вас, - я поспешно отвернулась к столу, словно приготовившись записывать, а сама едва не затаила дыхание. Ну, давай... скажи, кто ты, дьявол...
- Не считаю нужным, - прохладно ответил он, - мистеру О’Нилу прекрасно известно и обо мне, и о моём сегодняшнем визите.
Я ругнулась про себя.
- Но Вас нет в расписании, - быстро проглядев список, этак предостерегающе-любезно начала я, глядя на экран, - и если Вы не сообщите хотя бы Вашу фамилию, боюсь, я буду вынуждена Вас не пустить.
У него даже брови приподнялись.
Я выжидательно смотрела куда-то на пол, повернувшись к нему вполоборота.
- Смит, - коротко ответил он. – Агент Смит.
Я почувствовала, как дрогнули в невольной коварной улыбке мои губы.
- Благодарю, - мурлыкнула я и уже подняла было трубку офисного телефона, прямой линией соединяющего меня с шефом. Как вдруг тот собственной персоной нарисовался на пороге кабинета, расплывшись в улыбке, от которой мне всегда казалось, будто я только что съела фунт сахара.
- Мистер Смит, заходите, пожалуйста... простите за беспокойство, это Летисия, моя секретарша, она всегда такая... прошу, проходите...
- Настоятельно порекомендовал бы Вам отучить Ваших подчинённых от излишнего любопытства, мистер О’Нил, - спокойно, ровно, без намёка на усмешку произнёс он и вошёл в кабинет, даже не обернувшись ко мне. Шеф угодливо хихикнул и, закрывая за ним дверь, изобразил на лице адресованную мне страшную угрозу.
Я отвернулась к экрану, кипя негодованием. На шефа, на него, на себя. Куда делась вся моя утренняя решимость? Нет, чёрт побери, я хотела обратить на себя его внимание, хотела стереть с его лица эту проклятую холодность! Хотела сорвать с него эту маску безразличия! И я могла, могла, могла это сделать!..
Телефон на столе заверещал так неожиданно, что я с грохотом уронила клавиатуру, которую подняла над столом в поисках пропавшей невесть куда служебной записки. Я поспешно подняла трубку и выпалила «Да, сэр».
- Летиция, зайди, пожалуйста, ко мне и занеси папки с резюме сотрудников шестого отдела, а заодно распечатай сведения о посещаемости за последнюю неделю.
- Да, сэр, хорошо, сэр, - повторила я, придерживая трубку плечом и уже перебирая одной рукой бумаги в поисках требуемой папки, а другой открывая базу данных компьютера. Я прекрасно знала, что он не любил долго ждать.
Найдя наконец то, что искала, я вошла, на ходу поправляя стопку бумаг. Бросив быстрый взгляд на стол, я увидела, что он сидел за столом напротив шефа, положив ногу на ногу. Отчаянная мысль вдруг созрела у меня в голове, и раньше, чем я успела вразумить себя, листы уже разлетелись и лежали на полу.
- О, простите, сэр, я сейчас всё соберу, - проворковала я и поспешно стала подбирать документы. Разумеется, нагнувшись, и, разумеется, отлично зная и о длине своей юбки, и о своей фигуре, и о том, как эффектно я сейчас выглядела. Разумеется, я тут же почувствовала на себе бесстыдный взгляд шефа – к нему я уже давно привыкла, но вот... подняв последний лист и выпрямившись, я посмотрела на гостя и не увидела у него на лице ничего, кроме всё того же сдержанного раздражения. Меня он словно бы и не видел, а видел лишь досадную проблему, мешавшую ему продолжить разговор. Я почувствовала, как кипящий яд злобы разливается по венам. Ещё ни один мужчина не смел так оскорбительно со мной обращаться! Почему же это право дал себе именно тот, который впервые так меня заинтересовал?! И с горечью заметила, что поэтому-то и заинтересовал...
Я положила стопку на стол шефа и вышла с гордо поднятой головой. Во мне всё ещё бушевала досада. Слава богу, я удержалась от того, чтобы хлопнуть дверью, – моё рабочее место было мне всё же дорого. Но лишь оказавшись в кресле, я вдруг поняла, что ненавижу его. Ненавижу и... хочу.
Я прикусила губу, безотчетно поглаживая пальцем прохладный пластик мыши и рассеянно следя за собственными движениями. Я хотела его. Это звучало дико, безумно и нелепо. Неужели так я просто хотела самоутвердиться, доказать, что я ещё в форме, что не потеряла охотничьей хватки?.. Но нет, чёрт возьми, нет, - я хотела не просто самоутвердиться, я хотела именно его, его самого, и в этом был весь леденящий ужас моей внезапной догадки...
Я сильно-сильно зажмурилась секунд на десять, пытаясь отогнать свои настойчивые мысли, но ничего не вышло. Тогда я назло им открыла последний отчёт и принялась яростно его форматировать.
Через пять минут, когда он вышел в сопровождении шефа, я даже не обернулась. Однако боковое зрение, словно издеваясь, заставило меня заметить, что он нёс с собой злополучную зелёную папку, которую я принесла.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
Я возвращалась на своё место, отнеся-таки найденную записку по адресу. Вошла в лифт в гордом одиночестве, и тот неторопливо пошелестел на двенадцатый этаж... однако на пятом резко замедлил ход, очевидно, собираясь подобрать другого пассажира. Я никогда не любила ездить в закрытом лифте с малознакомыми людьми, особенно в высотных зданиях, где приходится ехать в напряжённом молчании слишком уж долго. И на этот раз с досадой отступила к задней стенке, думая, кого же на этот раз принесла нелёгкая. Металлопластик разъехался в стороны с бесшумной тяжестью, и сквозь меня прошёл разряд в несколько тысяч вольт – в раскрытых дверях стоял он.
Я судорожно рванулась в сторону, забыв, что я в лифте, а за моей спиной стена. Его губы изогнула какая-то жестокая холодная насмешка. Несмотря на то, что у меня отчаянно стучало в ушах, я почувствовала, как скользнул по мне его взгляд, и тонкая щекочущая шёлковая паутинка разбежалась по моей коже. Снова медленно исчезла куда-то вся решимость, уступая место... желанию...
Он вошёл в лифт и прислонился к боковой стене, сложив руки на груди и не переставая смотреть на меня. Двери закрылись мучительно медленно, и лифт неслышно пополз вверх. Я упорно смотрела в пол, на котором боковое зрение нагло бросало мне в глаза блестящие чёрные туфли. И что, это к нему я хотела просто подойти и как будто между прочим вскружить голову?.. Я наконец-таки поняла, что если кто-то из нас двоих охотник, то это точно не я.
Значит, это он.
А я еду с ним в лифте.
Десяток холодных лапок пробежали у меня по спине, рождая более чем неуютное ощущение. Однако стоило мне подумать, что я не отвечаю за то, что будет через десять секунд, если я всё-таки решусь доехать до двенадцатого этажа, как лифт остановился.
Я вскинула взгляд, и увидела, что он неторопливо убирает руку с кнопки «стоп». Горячий яд хлестнул в голову, пол поплыл под ногами. Он шагнул ко мне с той же жестокой улыбкой на губах и обеими руками упёрся в стену справа и слева от меня. Во мне стремительно таял последний здравый смысл, от одного взгляда на него, на его лицо, от одного сознания того, что мы одни в остановившемся лифте... Потом мысли превратились в поток расплавленного бреда, и я просто позволила его сильным рукам делать со мной всё, что они захотят; пусть я признавала, что он, он, он поймал и приручил меня, а не я его, сейчас мне кружило голову уже только то, что я наконец получу своё, и...
Будильник разразился истошным воплем, так что я даже подскочила на кровати, спугнув беднягу Смоки. Кот с визгом скатился на пол и, шипя, метнулся в угол, где обиженно громко замяукал на меня. Я выдохнула, закрыв глаза, и упала головой на подушку, запустив пальцы в волосы. Уже которую ночь я делила кровать лишь со своим пушистым любимцем, а сны – с ним. Я со стоном закинула голову и уставилась в потолок. Да кто же он, чёрт возьми?! Хорошо, он агент, тёмная, непостижимая фигура, никому не известно, чем он занимается. Хорошо, он может быть хоть трижды холодным и сдержанным, может, у него такой суровый характер. Но он не мог, чёрт подери, не мог вообще никак не реагировать на меня!!! Мужчины из офиса последнюю неделю вообще вились вокруг меня с горящими глазами и так и рвались подвезти меня до дома, хотя прекрасно знали, что у меня свой автомобиль. Они не знали лишь того, что вовсе не ради них я из кожи вон лезу, чтобы на работе воплощать собой Саму Сексуальность. Айк донимал меня звонками, не понимая, что со мной. Он не мог понять, что у меня не «появился кто-то другой» вместо него. Весь ужас был в том, что я отчаянно хотела, чтобы у меня был этот другой, чтобы он был моим, да, чёрт, хотя бы чтобы я была его! Но я видела, что не была для него женщиной, не была даже какой-то дурочкой, которая его преследует, я просто была либо пустым местом, либо досадной проблемой. Я уже подумала было, что он женат, но на его безымянном пальце не было кольца, как и на моём. Какие только догадки не приходили мне в голову, но всегда очевидным оставалось лишь одно – он был совершенно нормальным мужчиной, причём невероятно притягательным, с безупречной фигурой, обворожительным голосом, не красивым, но неповторимо своеобразным лицом, поразительно мягкими, но решительными движениями, словно у уверенного в себе большого хищника, редкой холодной сдержанностью и умением держать дистанцию везде и всюду... только напрочь лишённым эмоций. Я очень скоро осознала, что это так. Он не был похож на человека, скорее на совершенную машину, искусно созданную для служения какой-то высшей цели. Я понимала, что все мои мысли были ничем иным как результатом больной фантазии, но отогнать их не могла. С каждым днём мне всё сильнее хотелось узнать, кто же он, почему я не могу перестать хотеть его, недоступного, непостижимого, невозможного... Но это оставалось лишь желанием. К тому же я не могла совладать с собой – как только я видела его, даже издалека, во мне исчезала вся решимость, а слова путались и терялись. Я бесилась, злясь сама на себя за то, что невыносимо хочу и одновременно боюсь даже приблизиться к нему, как к зверю, который дьявольски красив, но смертельно опасен. А по ночам он терзал мои сны, дразня тем, чего я хотела, но не могла получить. И я всегда просыпалась под оглушительный визг проклятого будильника, зная, что сейчас пойду на работу и увижу, а, может, не увижу его, но всё равно буду вздрагивать от каждого хлопка двери или звонка приехавшего лифта. Иногда мне хотелось убить его, но в то же время я прекрасно понимала, что это не избавит меня от этих настойчивых мыслей...
Телефон на столике зазвонил так неожиданно, что задремавший было кот с грохотом свалился с гладильной доски и с воем умчался в коридор. Я с ругательством приподняла трубку и бросила её на рычаг. Меньше всего мне сейчас хотелось с кем-нибудь говорить. Однако через несколько секунд он зазвонил снова. Я со злостью сбросила звонок. Телефон не унимался. Я решила поднять трубку, но лишь для того, чтобы высказать всё, что думаю о личности по ту сторону линии; однако стоило мне поднести её к уху, как все слова остановились на губах.
- Привет, Искра, - сказал голос в трубке.
Я замерла. Откуда он, кто бы он ни был, знал мой ник в Сети? Я лихорадочно старалась вспомнить, не давала ли я кому-нибудь свой телефон, но точно помнила, что никому. Узнать его никто не мог, потому что я всё же была хакером и в защите разбиралась не хуже, чем во взломе. Но тогда откуда...
- ...вы знаете это имя? – я почувствовала, как незаметно мысль стала фразой.
- Я ещё много о тебе знаю, - сказал голос.
- Кто вы? – я поняла, что дрожу.
- Эту линию могут прослушивать, так что я предпочёл бы встретиться и представиться лично.
- Какого чёрта я должна вам доверять?
- Я знаю, ты хочешь узнать это. Ты хочешь узнать всё. А я могу тебе рассказать.
- Где? – решительно спросила я, вставая с кровати и открывая шкаф.
***
...Это был полнейший бред. Бледный длинноволосый брюнет, похожий на вампира, рассказывал мне полнейший бред – о какой-то Матрице, о том, что я живу во сне, что реальный мир давно разрушен, и последний город людей находится глубоко под землёй, о людях и программах, не отличимых от людей, и ещё о многом, многом, что тоже звучало, как полный бред... Когда он замолчал, выжидательно глядя на меня своими бирюзовыми глазами, я нервно расхохоталась и решительно развернулась к двери, чтобы уйти от этих сумасшедших. Но он схватил меня за руку, резко развернул к себе и, гипнотизируя взглядом, тихо и вкрадчиво произнёс:
- Это правда, Искра. Правда. Хочешь в этом убедиться?
Я бегала глазами по его бледному лицу, тонким чертам. Зная, что у меня сейчас такой взгляд, словно я окончательно удостоверилась в том, что они здесь все рехнулись. Как вдруг я фыркнула и смело бросила:
- А почему бы и нет?
Его тонкие, почти бескровные губы растянулись в улыбке.
- Тогда следуй за нами.
Он сделал знак остальным, сидящим в комнате – симпатичному кареглазому парню и мужчине лет под тридцать с заметной серебрящейся сединой в тёмных до плеч волосах, - и те поднялись с кресел. Я поколебалась, но всё-таки вышла вслед за ними.
***
...А потом всё напоминало кошмарный сон. Я лишь помню, что какое-то время лежала на столе, до жути напоминавшим операционный, под слепящим, до боли бьющим в глаза светом. Рядом не было никого, чтобы помочь, объяснить, что со мной, где я... И я снова медленно погрузилась в тяжёлый сон.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
- Как ты?
Я обернулась на звук голоса. Ко мне из темноты тяжёлого металла подошла девушка - симпатичная девушка, тоненькая, хрупкая, с тёмными серебристо-серыми волосами, каких я ещё никогда не видела. На ней был какой-то старый растянутый свитер и бесформенные штаны, а на руках серые вязаные митенки. Вся она - от какого-то настороженного взгляда огромных тёмно-карих глаз до своей манеры двигаться быстро и осторожно, - напоминала проворную серую мышку.
- Сказать честно, - хрипловато ответила я, - уже никак.
Она коротко усмехнулась и, подойдя ко мне, села рядом на продавленной кушетке. Только сейчас я поняла, что меня кто-то успел одеть точно в такую же рвань, а голову неприятно холодит. Я провела по ней пальцами и с приливом мгновенного отчаянного ужаса осознала полное отсутствие на ней волос. Я обернулась к своей гостье с такой мольбой в глазах, что та невольно улыбнулась.
- Это ничего, - она указала взглядом на мою голову, и я почему-то почувствовала себя королевой, в одночасье лишившейся короны, - скоро вырастут. Я тоже поначалу жалела... - девушка откинула на спину свою чуть волнистую гриву цвета пепла, так что я вдруг ей позавидовала. - Слушай, - она вдруг посерьёзнела, - я знаю, ты тоже его... ну...
Я вскинула глаза, и наши взгляды скрестились, как два обсидиановых клинка. В один миг меня искрой пронзила ясная и чёткая мысль - я поняла, о ком она и что имеет в виду.
- Скажи мне наконец, кто он? - я посмотрела ей в глаза.
Девушка молча покачала головой и отвела взгляд.
- Знаешь, почему мы тебя забрали? - неожиданно спросила она.
- Не знаю... наверное, потому что я уже начала что-то подозревать, и...
Она прервала меня, положив ладонь в тонкой перчатке на мою руку.
- Здесь была ещё одна девушка, Диджит.
- Была? - тонкий-тонкий холодок пощекотал мою спину.
- Была, - подтвердила она. - Он её убил.
Я поражённо смотрела на неё.
- Да дело не в этом, - как-то почти нетерпеливо и с горечью продолжила девушка, - она, и только она одна была в этом виновата.
Мы снова посмотрели друг другу в глаза, и я вдруг с ясностью молнии поняла всё, что она имела в виду, поняла до последней капли.
- Он не ТАКОЙ, каким бы ни казался, понимаешь, Искра, - она смотрела на меня, чуть нахмурившись, - я НЕНАВИЖУ каждую минуту, проведённую в Матрице, потому что каждую минуту хочу, чтобы он пришёл. И каждый раз, как он приходит, я должна убегать. Я должна убегать, а хочу совсем другого. Но это невозможно. Он опасен. Он безжалостен. Он бессердечен. И ни я, ни ты, никто другой никогда этого не изменит.
- Да кто же он?! – это получилось почти криком; почему, почему она знала это, но не хотела мне говорить?!..
- Не я должна тебе рассказать, - она вдруг поднялась, собираясь уходить. Я поймала её за руку.
- Как тебя зовут?
- Мышка, - ответила она и вышла из моей комнатушки, оставив меня одну.
***
Когда я наконец оказалась на улице города, меня словно что-то отпустило. Я снова обрела свою корону серебряных волос, удобный брючный костюм белоснежного джинса, который так любила... Я задыхалась в Зионе, этой безжалостной громаде из железа, без неба и без дна. А здесь... теперь я знала, что и здесь на самом деле нет ни неба, ни воздуха, ни одного живого человека. Но это был мой родной город, и я не могла отречься от него – слишком резко мне сказали, что мой дом вовсе не здесь, где я провела двадцать лет своей жизни...
- Ты слушаешь меня, Искра? – я встрепенулась и быстро повернулась к своему проводнику – Мастеру, тому самому похожему на вампира брюнету, оказавшегося капитаном «Анубиса», нашего уродливого чёрного корабля, напоминавшего какую-то гигантскую жужелицу.
- Я... да... вернее, не совсем, - мои глаза жадно глотали эту улицу, это небо, эти деревья, этих людей. Я хотела оставить их в памяти такими, как сейчас, пока не вернулась на корабль...
- А зря, - я снова обернулась на голос Мастера, но мне в лицо вдруг бросилось зияющее чёрное дуло пистолета.
Я взвизгнула, даже не сообразив, что должна увернуться, лишь закрыла лицо руками и нелепо согнулась. Но в ту же секунду раздалось властное «Стоп».
Я неуверенно подняла глаза, почувствовав, что вокруг меня остановилось абсолютно всё – люди, животные, облака, деревья, воздух. Медленно, словно неуверенно выпрямилась. Справа от меня, сложив руки на груди, стоял Мастер. А прямо передо мной, словно зверь, запечатлённый в прыжке, неподвижно замер он.
Застывший воздух влился в лёгкие потоком раскалённой добела ртути.
Похоже, за последними потрясениями я успела забыть его...
Тонкие губы Мастера изогнулись в лёгкой полуулыбке. Меня невыносимо защекотало в груди предчувствие того, что сейчас – наконец-то, - я узнаю, кто же он, в чём его тайна, тайна этой невероятной звериной притягательности...
- Это - агент, - Мастер медленно обходил его, а я не могла сделать ни шагу, словно загипнотизированная глядя на его лицо, воплощавшее собой бесстрастную целеустремлённость, закрытые тёмными очками глаза... – программа контроля. Наш – и твой, - основной враг. Фактически неуязвим. Самое главное, что ты должна запомнить: если увидишь агента – беги, Искра. Беги. Потому что больше ты ничего не можешь сделать.
Мастер остановился в двух метрах слева от меня, словно ожидая ответа или хотя бы вопроса, но... я больше ничего не слышала. Я сделала шаг к агенту, замершему передо мной, и мне вдруг так захотелось дотронуться до него, провести кончиками пальцев по его лицу, снять наконец с него эти очки, взглянуть в его глаза – эти просто обязанные быть светлыми пронзительные глаза, - коснуться его, ощутить ткань его дорогого костюма... я провела взглядом по его вытянутой руке, невольно остановившись на мощном тяжёлом пистолете, который он сжимал уверенным, сильным движением. Смерть. Это ясно отпечаталось у меня в мозгу с этого самого момента, словно выжженное нездешним холодом. Смертельная опасность, скрытая под восхитительной маской... Такая прекрасная, такая заманчивая смерть... как бездна, на краю которой стоишь и хочешь, сама хочешь в неё шагнуть...
Я вдруг отдёрнула руку, уже потянувшуюся было к нему, вмиг осознав, что позади меня Мастер. И внезапно поняла, почему не Мышка должна была всё это рассказать. Присутствие другого мужчины сдерживало меня, как уздечка разгорячённого коня. Я торопливо убрала руку и отвернулась.
Мастер улыбался.
- У тебя есть вопросы? – спросил он. Как я ненавидела тогда его яркие вампирские глаза, которые словно смеялись надо мной!.. У меня были, чёрт подери, были тысячи вопросов, в итоге так или иначе сводившиеся к одному, но я ни за что не задала бы их мужчине. Особенно этому.
Я почти вызывающе отрицательно покачала головой. Он усмехнулся.
***
Я лежала на узкой грязной койке, на отвратительной лежанке, которая просто нагло оскорбляла мою страсть к роскоши. Лежала лицом вниз на подушке, но слёз не было. Ничего не было. Я лишь чувствовала себя бесконечно опустошённой. Уже не один час я до исступления думала об одном и том же: я хотела мужчину, которого видела всего пару раз в жизни – что ж, ничего необычного. Я хотела мужчину, который меня не замечал – что ж, вполне понятно. Я хотела врага, самого страшного своего врага – почему бы и нет. Но я испытывала безумную страсть к программе, к компьютерной программе, набору ноликов и единичек, - вот что было ужасно, вот что заставляло мою душу биться в истерике и бросаться на стены безответных рёбер. Зачем, что за безумие, что за ночной бред изощрённого садиста подсказал Матрице сделать их такими?! Как я должна бежать от него, когда хочу к нему? Как я должна любить и желать кого-то другого, если я знаю, что он есть? Как я должна целовать другого, если знаю, что есть его губы; и как я должна молча смиряться с тем, что никогда не смогу коснуться их своими? Как я должна стрелять в него, сопротивляться ему, если снова увижу его, с его завораживающим лицом, гипнотизирующими движениями, медленным бархатным голосом, проклятыми чёрными очками?.. Что ответил бы мне Мастер, если бы я задала ему хотя бы один из этих вопросов? Я горько усмехнулась.
Скрипнула дверь.
- Искра? – послышался голос Мышки.
Я притворилась, что сплю. Дверь помедлила ещё пару секунд и закрылась. Я сжала зубами угол подушки и до боли зажмурилась, от всего сердца желая хотя бы залиться слезами, но слёз не было. Ничего не было.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
- Спарк, у нас всё готово?
Тот мужчина, что так удивил меня своей не по возрасту заметной сединой в волосах, небрежно откинулся в операторском кресле. Я уже успела заметить, что все четверо обитателей «Анубиса», даже Мышка, прекрасно понимали код Матрицы. Я же сейчас могла расшифровать только самый минимум – этот язык даже не напоминал ни одного известного мне языка программирования, - и в основном ориентировалась на экраны, которые в принципе транслировали всё, что кодировалось на основных трёх дисплеях.
- Только не забудьте пристегнуть ремни безопасности, - бросил Спарк через плечо и хлебнул какой-то дряни из жестяной кружки, бегая ловкими пальцами по клавиатуре и по одному выводя на экраны какие-то улицы, шоссе и переулки. Особенно привлекла моё внимание крыша небоскрёба.
- Эм-м... Спарк, - он даже не обернулся, но я знала, что он слушает. – Ты же не хочешь сказать, что...
- Не волнуйся, это для Миста, - он рассеянно указал куда-то вправо мизинцем руки, державшей кружку, - у него своя задача.
Я бросила взгляд вправо, на Миста – того самого симпатичного кареглазого паренька. Но тут же тактично отвела глаза – он обнимал Мышку в тени одной из металлических лестниц. Нет, вообще-то я уже знала, что у них роман, и даже ради шутки один раз назвала Миста Ковриком для Мышки, но что-то... неприятное рождалось в груди каждый раз, когда я видела, как самозабвенно Мышка закрывала глаза, целуя его...
- Что-то не так? – я обернулась; Мастер небрежно прислонился к моему креслу, всё так же сложив на груди руки. Меня бесили его длинные иссиня-чёрные волосы, здесь связанные в хвост, его светящиеся опаловые глаза, его тонкая кривая усмешка. Да почему он всегда словно преследовал меня?..
- Если со мной что-то не так, то это ты, - бросила я ему в лицо и села в кресло, закрыв глаза. Ну и пусть смотрит, подумала я. Разве что немного стыдно было за свой серебристый ёжик вместо привычной роскошной гривы, но вообще-то было совершенно всё равно. Я знала, что иду в настоящую Матрицу и поэтому молила всех известных мне богов... о чём – не зная.
- Нервная, - услышала я мягкий тихий смешок Мастера и его шаги к соседнему креслу, где лежала Мышка.
- А сейчас экипаж самолёта прощается с вами и желает приятного полёта, - усмехнулся Спарк.
...и меня подключили.
***
Я была у Пифии. Никогда не верила предсказаниям. Ненавидела Судьбу, если та вообще существовала. Но это я выслушала от начала до конца, потому что... не знаю, почему. К тому же меня словно за какую-то тонкую струнку задело то, что всё сказанное было сказано для меня одной.
Выйдя из Её комнаты, я увидела Мышку, ждавшую меня в коридоре. Подумала, сказать ей о том, что я должна погибнуть в Матрице по своей вине, или нет.
И...
...и не сказала.
***
- Здесь, да? – я медленно подняла глаза по стене сплошного зеркального стекла, являвшую собой окна небоскрёба. Что-то шевельнулось в мыслях – я готова была поклясться, что на этой крыше стоял Мист.
- Через служебный вход, - Мышка указала взглядом на скромную чёрную дверь неподалёку от главных, стеклянных.
Мы вошли.
- Десятый этаж... – Мышка огляделась – ровно и неторопливо. - Сейчас, ещё одна лестница и... дьявол!
Она резко выбросила руку в сторону, преградив мне дорогу, а другой мгновенно выхватила револьвер. Я краем глаза увидела, что на поясе под лёгкой кожаной курткой у неё ещё два.
- Бежим, - у неё в голосе зазвенел металл, - Быстро.
Я не успела открыть рот, чтобы спросить, в чём дело, – мой взгляд упал на конец коридора, по которому мы шли.
Удар молнии точно в солнечное сплетение.
Агент.
Фигура настоящего мужчины, так сногсшибательно подчёркнутая безупречно сидящим строгим костюмом, непроницаемая маска бесстрастности на лице, «Дезерт Игл» в вытянутой руке, даже не дрогнувшей при выстреле...
При выстреле.
Следующий миг уколол меня касанием иглы под смертельным напряжением – я запомнила лишь то, что меня рванули в сторону с нечеловеческой силой – как потом оказалось, это была хрупкая Мышка, - а в стену позади меня вонзился чудовищный удар, раскрошивший камень, - пуля, чудом не задевшая моей головы.
- Беги же, - меня поразила сталь в голосе Мышки. Я просто всё ещё не могла связать его и эту пулю, которая должна была меня убить...
Я повернулась, безотчётно желая увидеть его ещё хоть раз, хоть на миг, это было сравнимо разве что с жаждой наркомана, понимающего, что следующая доза может быть последней, но всё равно упорно тянущегося к игле... Мышка с силой рванула меня за собой. Я знала, что она тоже хочет остаться вопреки любому здравому смыслу, и если бы была одна, то никто не смог бы за неё поручиться, но сейчас её спасала я.
А она спасала меня.
Потом под ногами мелькали бесконечные ступени. Мышка отстреливалась с потрясающей, но бесполезной сейчас меткостью, а я без оружия чувствовала себя полной дурой. Нет, меня, конечно, обучили всем доступным боевым искусствам, и я при необходимости могла бы защититься, но мне нужна была хоть какая-то осязаемая защита от него, даже не столько защита от него, сколько какое-нибудь препятствие, способное разделить нас, сделать его врагом в моих глазах...
Он стремительно вышел из распахнувшейся двери как раз на площадке лестницы, вверх по которой мы бежали. Мышка осела на ступени совершенно беззвучно, так что я сначала даже не поняла, что произошло. А потом увидела, как по блестящему мраморному полу медленно ползёт проворная тёмно-красная змейка...
Словно мгновенно раскалились лёгкие, отчаянно требуя свежего воздуха. Я поняла, что дышу так часто, словно сейчас закричу. Подняла горящие глаза на агента на лестничной площадке, уже хладнокровно целящегося в меня... и вдруг бросилась прямо на него.
Это было безумием в последней инстанции, я поняла это сразу же, как только он ловко схватил меня за воротник куртки, словно беспомощного котёнка за шкирку, и отбросил спиной о стену. В моё тело хлынула боль. Я не могла подняться на ноги, позвоночник словно пронизали осколками стекла, и я с паническим ужасом обречённого на смерть смотрела на эти неумолимо приближающиеся ко мне по холодному блестящему полу чёрные туфли. Он остановился в метре от меня. Я видела, что он даже стрелять в меня не собирается, зная, что сможет справиться голыми руками. В следующий миг невероятно сильные пальцы стальным ошейником стянули моё горло и легко поднял вверх по стене. Я только сейчас поняла, какой он высокий – наши глаза оказались на одном уровне, а мои ноги беспомощно висели в десяти дюймах над полом. Последняя мелькнувшая мысль была о том, что я так и не увижу его глаз...
Я не видела, что произошло, потому что в глазах отчаянно потемнело. Но он неожиданно выпустил меня. Через секунду мне протянули руку – руку в чёрной кожаной митенке.
- Мышка, - я крепко сжала её тонкие ловкие пальцы.
- Быстрее. Они не заставят себя ждать, - я обернулась лишь на миг, сама не зная, зачем. На полу позади меня лежал совершенно незнакомый мне мужчина с бейджем на груди – видимо, сотрудник фирмы. С огромным красным пятном на белоснежной рубашке. Ну конечно же… морфинг, как я могла забыть об этом?
Телефон звонил на столе секретарши, видимо, куда-то отошедшей. Я ждала, что Мышка поднимет трубку первой, но она едва ли не раздражённо покачала головой и отошла от стола. Я видела, как неестественно, влажно блестит чёрная кожа её брюк чуть выше колена. Чем скорее я выйду, тем скорее выйдет она, пронеслось у меня в мыслях. Только бы он не успел прийти.
И я взяла трубку.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
...В этот раз я была одна. Я бежала от него, проклиная на чём свет стоит Мастера и Спарка, пославших меня сюда одну. Они бросили меня к нему, как собачку в клетку ко льву. И хотя я знала, что добегу, что успею добежать до телефона, прежде чем он доберётся до меня, я неслась как обезумевший от боли зверь, потому что боялась, что сейчас остановлюсь. Схватила наконец желанную прохладную трубку... но не услышала в ней ничего, кроме равнодушного сигнала ответа станции – равномерного скучающего гудка.
Я почувствовала, как ласково пробирается по коже леденящий холод. Ошибки быть не могло, это был тот самый телефон, это был выход, я не могла ошибиться, не могла!..
- Мисс Веласкес... или предпочтёте, чтобы я звал Вас сеньоритой?
Я так и застыла, не в силах обернуться. Потому что яснее ясного чувствовала, что он прямо за моей спиной, может быть, в дюйме от меня – слишком близко был его негромкий голос от моего уха.
- С каких это пор Вы так вежливо разговариваете с теми, кого через минуту собираетесь убить? - мой голос отчаянно дрожал, я ведь знала, что не смогу убежать, а он был близко, так близко, что я начинала сходить с ума...
- А кто сказал, что я собираюсь Вас убить? – обжёг моё ухо негромкий бархатистый смешок.
Я обернулась к нему рывком, совершенно не представляя, что собираюсь делать, к тому же прекрасно понимала, что сзади меня будет стена с висящим на ней таксофоном, а впереди он. Но... такого я не ожидала. Стоило мне обернуться, как меня мгновенно опьянила гремучая смесь адреналина и жгучего потока желания по нервам – я вся без остатка окунулась в ледяную синеву его глаз.
И я знала, знала, что он враг, что этого не может быть, и это либо сон, либо ловушка, но сейчас тело мне изменяло, оставаясь глухим к зову рассудка. Я знала, что пьяно и бездумно принимаю предательское приглашение на сладострастную пляску со Смертью, но отказать себе не могла. Сейчас, наверное, весь «Анубис», за исключением безмолвно замершей перед дисплеем и кусающей губы Мышки, весь «Анубис» кричал мне, мне в этом головокружительном потоке раскалённых изумрудов на экране, чтобы я ударила его, оттолкнула, выхватила пистолет за поясом белоснежных джинсов и выстрелила, получила лишние несколько секунд на то, чтобы одуматься... Но я боялась сделать хотя бы шаг назад от этой неодолимо заманчивой бездны, в которую смотрела. От бездны его жестоких голубых глаз...
- Знаю, ты хочешь меня, - ни слова, умоляю, ни слова больше, иначе я сойду с ума!.. – Это ни к чему, верно? – он нашёл рукой мой пистолет за поясом и небрежно откинул его на пол, а я и не думала сопротивляться, потому что в тот же самый миг, словно спеша загладить свою вину, его пальцы коснулись моей разгорячённой кожи на спине, скользнув за пояс и осторожно медленно подкрадываясь к его серебристой пряжке. Сердце стучало в ушах так оглушительно, что моё дыхание не успевало за неудержимым бегом закипающей крови, - я дышала тяжело и часто, задыхаясь от желания. Молния джинсового жилета неожиданно оказалась расстёгнутой, и я уже не видела, не думала, не представляла, как – я закрыла глаза, откинув голову и чувствуя его губы у самого плеча, как жертва вампира, которая, не в силах сопротивляться, сама подставляет шею узким блестящим клыкам... Каким сводящим с ума было его сильное мужское тело, перед которым я чувствовала себя беззащитной и хрупкой, какой требовательной была ласка его чуть грубоватых, но невероятно умелых рук, беспрепятственно завладевших моей изогнувшейся спиной!.. И каким невыносимым наслаждением было снять с него этот треклятый пиджак делового костюма, сорвать рубашку, брюки... Боже, они все просто лгали, бессовестно лгали мне, что он был лишён эмоций, что не был мужчиной, он был, был мужчиной, и каким!..
...Я не сразу поняла, что на самом деле лежу на своей койке. Одна. Или нет, не одна.
В дверном проёме стояла Мышка.
- Я слышала, ты металась на кровати, - она вошла. - Снова он?
Я посмотрела на неё, не зная, что во мне сильнее – досада на то, что она прервала мой сон, или радость вновь её видеть.
Мышка села рядом со мной на кровати.
- Со снами тоже надо быть осторожнее, - она смотрела в пол. – Особенно когда будешь спать не одна.
Я вопросительно взглянула на неё.
- Мист не раз спрашивал, что мне снится. Как думаешь, что я должна была ответить?! – я даже вздрогнула, так неожиданно злобно и горько она это произнесла.
- Как ты можешь спать с ним? – я смотрела на неё, почти с болью сдвинув брови.
- А ты всё ещё надеешься, что сможешь соблазнить его? Искра, одумайся, - это невозможно! Сны растравляют рану; и если ты не будешь залечивать её с другим, когда-нибудь она тебя убьёт.
Я смотрела на неё, на эту молодую девушку, которая тоже жила своей жизнью, пока и ей не сказали, что она спит наяву. Она умела смеяться и плакать. А потом слишком быстро повзрослела. И вовсе не по-детски глубокими были её большие карие глаза. Она ведь хотела совсем немного, а лишилась всего. Так же, как и я.
- Я знаю, ты тоже каждый раз хочешь остаться, - я опасалась смотреть ей в глаза.
- Да. И поэтому бегу.
Несколько минут мы молчали.
- Зачем ты вообще приходишь? – вдруг спросила я.
- А ты предпочла бы, чтобы я не приходила? – она вскинула взгляд на меня.
И я поняла, что она была чертовски права. Пока – только благодаря ей моя смертельная рана меня ещё не убила.
***
- Снова одна? – я узнала голос Мастера, даже не оборачиваясь. – Слушай, и как тебе не надоедает часами смотреть в этот экран?
В который раз я словно загипнотизированная сидела на операторском кресле и проникала в целеустремлённые зелёные символы на чёрном. Сложно, но можно, - вот что я поняла об этом коде. Труднее всего было удерживать взглядом все вертикальные строки, чтобы ничего не упустить. Но теперь, когда пришёл этот надоедливый мерзавец, я потеряла все нити и злобно выругалась, откинувшись в кресле и, закрыв глаза, указательными пальцами потёрла переносицу.
Мастер подошёл к креслу и остановился за спинкой, глядя на меня сверху вниз со своей кривой вампирской ухмылкой.
- Устала? – усмехнулся он.
- Я устала от тебя, - я даже голову не подняла, меня бесило его лицо каждый раз, как я его видела.
- Ты просто ещё не знаешь, как можно устать от меня, - он склонился ко мне, коснувшись моего уха губами. Я вздрогнула.
- Эй, расслабься, - услышала я его тихий смешок. Две сильные уверенные ладони вдруг закрались под мой свитер и стали с нежностью массировать мои плечи. Не знаю, что это было, но я действительно расслабилась. Я не хотела, чтобы он уходил, от него словно исходила какая-то обезоруживающая обворожительная самоуверенность...
- Ну что, ещё будешь капризничать? – шепнул он, прижавшись к моей щеке своей. Я вдруг решительно обвила его руками за шею и, закинув голову, закрыла его губы поцелуем.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
::::::::::::::::::::::
- Ты жива? – усмехнулась я.
- Да... немного, - Мышка открыла глаза и моргнула. – Здорово. Только ты бы сначала предупредила, о чём это. А то я действительно испугалась, когда он появился. Думала, что ты меня по ошибке не туда запустила... Кстати, отличное начало. Ни к чему не обязывающее и одновременно самое подходящее... для начала. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Больше, чем ты, если сейчас это имеет значение. Это было частью моего гениального замысла, - я быстро огляделась, нет ли поблизости Мастера, и, щелчком вытащив дискету, спрятала её в задний карман.
- Жаль, что только на дискете, - Мышка с сожалением проводила её глазами.
- Зато в любое время, - я отпила ещё глоток отвратительного кофе и взглянула на экран, где целеустремлённо ползли по чёрному светящиеся зелёные символы. – Ты глянь, что он сейчас на самом деле вытворяет.
Мышка скосила глаза на экран. Чуть напряглась, чтобы собраться с мыслями, потом улыбнулась.
- В своём репертуаре. И когда только им надоест на нас самовыражаться?
- Тогда же, когда и нам на них, - усмехнулась я. – Никогда.
Мышка улыбнулась.
- Долго писала?
- Эту? – я хлопнула себя по заднему карману. – Результат знакомой тебе фантазии и пары ночей в роли оператора... Здорово, что есть, кому показать.
- Здорово. Им ведь не понять, - Мышка указала головой в сторону Спарка и Мастера, о чём-то споривших на мостике.
Я фыркнула.
- Да уж, что-то я плохо представляю себе, например, Спарка в моей программке...
Мы расхохотались.
Спарк обернулся к нам.
- Эй, вы! Опять бездельничаем? Искра, лучше проверь выход. Они пойдут минут через пять. А ты, Мышка, зайди к нашему Программеру Всемогущему, он, кажется, на тебя ещё не насмотрелся... Кстати, что вы там делали?
- Тебе скажи, так ведь тоже захочется, - сквозь смех сказала Мышка, незаметно для Спарка обменявшись со мной ударами по ладоням.
- Ладно, побаловались и хватит, - я поудобнее села в операторском кресле. – Сбегай лучше к своему Коврику, пока вы не пошли...
- Да уж... приходится довольствоваться им.
Что-то шевельнулось у меня в груди. Рана, когда никогда не затянется окончательно...
- Знаешь... – я смотрела в экран, на эти гипнотизирующие, успокаивающие меня символы, которые с помощью Мастера отлично освоила за последнюю неделю. – По-моему, это даже к лучшему, - я обернулась, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Наверное. К лучшему, - Мышка на миг положила руку мне на плечо и, поднявшись по металлической лестнице, исчезла из виду. Пошла к Мисту, подумала я. Как будто всё на самом деле так просто...
Я бросила последний взгляд на экран, где в игре чёрного с изумрудным Смит неторопливо приближался к Избранному в каком-то дворике, и переключилась на угол гостиницы, где через пять минут должны были выйти Мышка, Мастер и Мист. Удачи, Мышка. Если встретишь его, не забудь, что это была просто чужая фантазия на дискете, не больше...
__________________
"И вдруг я увидел, что значу что-то для другого человека и что он счастлив только от того, что я рядом с ним. Такие слова сами по себе звучат очень просто, но когда
вдумаешься в них, начинаешь понимать, как это все бесконечно важно. Это может поднять бурю в душе человека и совершенно преобразить его. Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить. Мужчина не может жить ради любви. Но ради другого человека - может."
Эрих Мария Ремарк «Три товарища»
Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго,
Тебя я услышу за тысячу верст,
Мы - эхо,
мы - эхо,
мы - долгое эхо друг друга…
Адрес поста | Один пост | Сообщить модератору | IP: Logged
|
01.07.2005 05:09
